Авиатор (СИ)

— Лиза, вы же лучше других знаете, — начал он объяснять, — что сложившаяся ситуация чревата самыми неожиданными последствиями. На вас могли снова напасть, нам могло потребоваться срочно отчалить. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Хорошо, — кивнула Лиза. — В следующий раз я так и скажу. Ухожу, мол, в город, ибо приспичило, вернусь утром. Так сойдет?

Анфиса прыснула. Райт тоже улыбнулся.

— Выходим сегодня вечером, — сказал он, закрывая тему. — Хочу пройти самую интересную часть маршрута в темноте.

— У наших противников нет доступа к радиоискателю? — Это был интересный вопрос, способный объяснить силу притязаний и уровень возможностей их контрагентов.

— Не знаю, — пожал плечами Райт. — Но хочу попробовать оторваться в темноте.

* * *

Как и предполагалось, снялись ночью. Отошли малым ходом от Падуи на полста километров к югу и, увеличив скорость, повернули к Генуе, чтобы затем, оставив город по правому борту, взять курс на зюйд-вест-тень-вест. Везде, где позволяли погодные условия, поднимались на максимальную высоту в три с половиной — четыре километра. Скорость держали экономическую — двадцать пять — тридцать узлов, в зависимости от направления и силы ветра, — но зато шли непрерывным ходом, нигде не останавливаясь и не выходя на связь с национальными диспетчерскими службами. Пилотирование при таком режиме полета превращается в рутину, и большую часть времени «за штурвалом» находились второй пилот Надин Греар, третий пилот Генрих Корб и два пилота без номеров: Клара Вигман и Грег Брукс. А Лиза, предоставленная самой себе, уходила в каюту, садилась в удобное кресло, пила чай с сушеной малиной и читала книги про Западную Африку.

Теперь, когда «Звезда Севера» шла над Средиземным морем, держа курс на Танжер, сомнений в том, куда именно направляется бриг, у Лизы уже не осталось. Они направлялись в Ярубу, и значит, в рассказе профессора Скиапорелли было куда больше правды, чем могло показаться «в первом приближении». Впрочем, его история то и дело находила подтверждения, — то прямые, как удар молнии, то косвенные, как дальний гром, — в книгах, которые читала Лиза, и в нечастых и не слишком откровенных разговорах с Райтом и Нольфом, с Мари и доктором Пьераром. Все они темнили, скрытничали и наводили тень на плетень, — что подозрительно само по себе, — но они не знали того, как много известно о цели их путешествия Лизе, и как много может она увидеть и услышать, если возьмется смотреть и слушать по-настоящему. И вот, что заметила Лиза. Возможно, Пьерар и защитил в каком-нибудь университете диссертацию на степень доктора философии, — все возможно! — но своим поведением, тем, как двигался и смотрел, куда вставал и куда садился, едва входил в помещение, он определенно напомнил Лизе тех крутых парней из спецназа ГРУ, которых она учила «выживать». Да и профессор Нольф, судя по всему, все еще не растерял навыков, приобретенных в Иностранном легионе. Такие вот два ученых-историка. Впрочем, у Лизы появились вопросы и к Мари Нольф, ну а к Райту у нее давно имелся целый вопросник. Однако, по большому счету, все ее «расследование» являлось скорее игрой ума, чем жизненной необходимостью или еще чем. Играть в себерскую разведчицу Лиза не собиралась, а те, кто ее нанял, как пилота, настоятельно рекомендовали вопросов на некоторые темы не задавать, потому что все равно не ответят.

«Искатели сокровищ? Ну, так и есть! Если я, конечно, правильно определила главный приз!»

А главный приз мог оказаться чем-то совершенно невероятным, — таким, за что можно пролить немало крови, — если конечно Лиза верно поняла профессора Скиапорелли. История, которую он ей рассказал — «между тем и этим», — была ничуть не хуже Хаггардовских «Копей царя Соломона». Может быть, даже лучше! Не Атлантида, конечно, но что-то не менее интересное и таинственное, и не факт, что с Атлантидой не связанное.