Авиатор (СИ)

— В Иностранном легионе, — испустив горький вздох, призналась Мари.

— Профессор служил в Иностранном легионе? — Лиза об этом уже знала, но другие в ее знание посвящены не были…

* * *

Допрос дело гадкое, утомительное и неблагодарное в том смысле, что удовольствия не доставляет, даже если допрашиваешь ты, а не тебя. К утру Лиза чувствовала себя так скверно, словно пробежала Ленинградский марафон, да еще искупалась на финише в сточной канаве. Сначала выбивали дурь из Мари, но, слава Богу, не в прямом, а в переносном смысле. Пытать «шпиёнку» не пришлось. Сама все, в конце концов, рассказала, но «конец», следует отметить, вышел длинный. Дамочка темнила и юлила, а главное — дознаватели зачастую просто не знали, о чем спрашивать. Так что узнали, конечно, много больше, чем ожидали, но и ожидания их, возможно, были сильно занижены. Однако и на том спасибо, могли ведь ее вообще проворонить!

Закончив с Мари, сели с Райтом и его «узким кругом» подбивать итоги, и это тоже оказалось делом долгим и утомительным, хотя и не таким грязным. Отчитались по Мари Нольф, выслушали подробности допроса капитана ван Россома и профессора Нольфа, перекусили, обмениваясь впечатлениями и соображениями, обсудили предложения, «подбили бабки» и разошлись в седьмом часу утра, условившись гельту пока не покидать. Место тихое, кроме зверья никого, кого стоило бы принимать в расчет, — ни верблюдов, ни людей, да и бриг, спрятанный среди скал, никому со стороны не виден. Разве что, кто-нибудь сверху пройдет или специально прилетит к воде.

— Слушай, шкипер, — бросила, выходя из каюты Анфиса, — если не трудно, пошли вниз пару охотничьих команд. Там у гельты на водопое, наверняка, антилопы обретаются. Я бы от жаркого не отказалась!

— Да и мне отбивная не помешает! — согласилась Лиза.

— Как скажете, дамы! — усмехнулся Райт. — Шашлыки, мясо по-бургундски, барбекью — все для вас, и в лучшем виде. Заслужили!

Вышли в коридор, раскланялись и разошлись по каютам. Лиза только успела расстегнуть френч, в котором продержалась всю ночь, как зазвонил телефон.

«Господи прости! Что ж вам неймется!»

— Слушаю! — сказала в трубку.

— Это Варза, если не узнала.

— Узнала! — улыбнулась Лиза.

— Ты ко мне, или я к тебе? — спросила тогда Анфиса.

Звучало соблазнительно, да и, кроме того, известное дело: постельные игры — лучшее средство от стресса. Первым побуждением было согласиться, но просчитав наскоро последствия и перспективы, Лиза решила, что все-таки не стоит.

— Извини! — сказала она вслух. — Не то, чтобы я не хотела, но думаю, не стоит! Ни тебе, ни мне это добра не принесет.

— Возможно, ты права, — со вздохом ответила Анфиса. — Но это какая-то неправильная правота, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— Понимаю! — Лиза, и в самом деле, понимала. — И разделяю твое чувство.

Прозвучало двусмысленно, но на разъяснения просто не хватило сил.

— Хороших снов! — пожелала Варза.

— И тебе, Фиса!

На том разговор и закончился.

Лиза покачала головой, сняла френч и привычно потянулась к бутылке. Однако наливать не стала. Расхотела, сообразив, что ведет себя здесь, в мире Елизаветы Браге, совершенно неправильно. Пьет все, что горит, и имеет все, что движется! Хорошее присловье. Разумное. Знает народ, что почем в этой жизни. А вот Лиза, так получается, потерялась, позабыв, где проходят границы добра и зла. В чужом теле грешить оказалось проще, вот какая штука! Лиза Берг такого бы себе не позволила. И не потому, что недотрога или синий чулок, а потому что не все в жизни сводится к примитивному удовлетворению основных инстинктов. Существуют удовольствия и иного рода.

«Летать, например… Или думать…»

Лиза сняла телефонную трубку и набрала номер буфетной.

— Это Браге, — представилась она, когда ей ответили. — Извините за беспокойство, но не могли бы вы заварить мне крепкого чая?

— Разумеется, капитан! — ответил стюард. — Могу предложить на выбор, ассамский чай, китайский Лапсанг Сушонг или цейлонский.

— Цейлонский, — решила Лиза. — Спасибо!

И в этот момент кто-то постучал в дверь. Стук был деликатный, но отчего-то сразу же стало ясно, что за дверью мужчина.

«На чай не похоже. Так быстро не заварить. Так, может, ну его! Успеется еще или все-таки открыть?»

Подумала мгновение и решила открыть.

«Нечего откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня».

Однако то дело, которое ожидало ее за дверью, Лиза с чистой совестью перенесла бы на неопределенное «потом».

— Я подумал, ты еще не спишь, — сказал Тюрдеев и виновато улыбнулся. — Извини, если помешал.

— Да, нет, Лёва! — улыбнулась в ответ Лиза, хотя улыбка, наверняка, вышла так себе. — Все в порядке, проходи! Садись! Сейчас чай принесут.

— Я подумал… — лекарь вошел в каюту, но садиться не торопился. Стоял, смотрел на Лизу, и явно нервничал. Состояние это мало ему подходило, но, по-видимому, ничто человеческое Тюрдееву все-таки не чуждо. Да и продолжение разговора угадывалось без труда. — Я подумал… Если ты не против, может быть, позволишь мне за тобой ухаживать?

— Лёва!