Авиатрисы

На обучение ушло чуть больше двух месяцев – гораздо меньше, чем с первой группой. Но в результате кадеты смогли поднять самолеты в воздух безо всяких эксцессов. Вероятно, теперь можно нанять еще профессоров для работы сразу с двумя классами. Отобрать больше учениц. Места хватит. Деньги пока есть. Придется залезть в списки тех, кому только пятнадцать. Наплевать, можно сказать, что все безопасно. Из первой группы летают четыре авиатрисы, из второй – шесть, но надолго ли они в строю? А ведь готово пятнадцать самолетов. Не считая пяти потерянных. Еще десять на подходе.

Силы Небесные, где взять столько кадетов?

Вот о чем размышляла Эбигейл, сидя в вагоне ночного поезда, шедшего в столицу. В соседних купе расположились Луиза и Розалин. Премьер-министр щедро отсыпал из имперской казны деньги на проведение бала-маскарада по случаю окончания обучения второго класса авиатрис и их скорой отправки на фронт.

Общественность настаивала, что должна увидеть небесных девушек. Академии требовались пожертвования. Можно было бы выбрать прямой путь: отправить казенные средства в школу, а не вбухивать в бал, – но разве это в ее власти? Надо покрасоваться, пустить пыль в глаза, взбудоражить народ – за это отвечал Биен.

Еще деньги можно отдать на помощь голодающим от войны районам – но это вообще другая история. Фантастическая.

Эбигейл тяжело вздыхала над кипой бумаг, а ведь нужно еще поспать. Утром они прибудут в Белый замок – любимую резиденцию его высочества, где все обязано пройти гладко.

За дверью купе с матовым окошком проскользнула черная тень охранника. Эбигейл вздрогнула. Обычно они оставались незаметными и безмолвно следили за порядком в академии. Томас лично отобрал людей, Эбигейл доверяла им, а они головой отвечали за безопасность школы, а теперь и поезда. За Розалин и Луизу она не переживала. Девушки, воспитанные в высшем свете, не подумают сбежать или что-нибудь учудить, на балах умеют себя вести. Розалин и Луиза радовались маскараду и новым нарядным платьям, которые сшили к торжественному случаю – как полагается для их возраста и положения.

«Бывшего положения», – поправила себя директриса.

* * *

Дворецкий проводил Эбигейл, Розалин и Луизу в западное крыло дворца, где им выделили комнаты на ближайшую ночь. Наутро после бала они вернутся в академию. Томас распорядился, каждой принесли платья. Луизе мятное – чтобы серые глаза казались ярче и отливали морем или лесом – чем-то естественно-природным. Для Розалин – лилово-сиреневое, оттеняющее бледность кожи, придавая ей образ неземного создания. Пастельные тона подчеркивали утонченность и воздушность девушек. Они должны выглядеть невинными и милыми. Чтобы потом сокрушающая сила авиатрис неожиданно поразила людей новостями с поля боя.

Платье Эбигейл, белоснежное, с жемчужным переливом, украшали кристаллы. Она представила, как Томас выбирал наряд: ему понравилось, как хрустальные капли мерцают в свете свечей и будут отражаться в серебристых, как грозовые облака, глазах графини.

Пять служанок хлопотали вокруг них, затягивая корсеты и заплетая прически. Волосы девочек уложили так, что те напоминали короны. Украшения с драгоценными камнями ждали своей очереди в огромных шкатулках.

Томас все продумал до мелочей. Последний штрих – маски в тон платьям.

– Розалин, ты сегодня увидишься с родителями. Редко кому выпадает такая удача. Луиза, тебя тоже будут расспрашивать. Помните, нельзя говорить о местоположении академии, рассказывать о самолетах или процессе обучения. Информацию могут украсть шпионы и использовать против нас. Говорите только о том, как вам нравится летать. Люди любят такое слушать. Ни с кем не выходите из бального зала.

– Хорошо.

– Ступайте, гости уже собрались. Я подойду позже.

Розалин и Луиза сделали изящные реверансы и отправились по гулким коридорам в южное крыло, где начались танцы. Тонкие фигурки в пышных платьях отбрасывали причудливые дрожащие тени. Казалось, наряды норовят пуститься в пляс еще до того, как заиграет музыка.

– Девочки так ждали первый за долгое время бал, – сказала Эбигейл в пустоту, – а ведь он может стать последним.

– О чем вы, миледи? – пискнула служанка.

Эбигейл опомнилась, будто ото сна. Она не в академии, чтобы позволять себе расслабляться, пускай и на мгновенье. Вокруг, в лучшем случае, лишь злые языки.

– Ни о чем. Не до балов уже. – И отправила служанку за Биеном.

На Томасе был безупречный черный костюм, белый жилет и рубашка, воротничок подвязан роскошным шейным платком. Эбигейл невольно задумалась о том, кто выбрал для него этот платок с замысловатым узором. Делать такие вещи – под стать жене, но Биен наверняка лично посетил ателье портнихи, чтобы заказать роскошества для бала. Очаровал, и она самозабвенно вышивала – будто для возлюбленного.

Томас мог любой вскружить голову. Эбигейл закусила губу – ей не хотелось быть любой. Она предпочитала думать, что их связывает лишь работа. Графиня твердила себе, что Биен не имеет над ней власти. Быть может, сейчас мужчина зависит от нее так же, как и она от него.

– Приветствую, графиня.