Авиация и космонавтика 2005 03

В этот же период (конец 50-х годов), независимо от интереса военных к перспективным трехмаховым проектам тяжелых и сверхтяжелых самолетов, в ОКБ начали рассматривать пути дальнейшего развития сверхзвуковой бомбардировочной авиации. Как и в начале 50-х годов, предварительные исследования касались самолета-носителя фронтового класса, дальнего класса и межконтинентального класса, рассчитанных на скорости, соответствующие М=2,5-3,0.

В классе фронтового самолета рассматривался проект "ФБ", в классе дальнего носителя – дальнейшие развития Ту-22, эти работы гармонично перетекли в тему Ту-125, на которой мы остановимся ниже.

В классе межконтинентальных стратегических самолетов-носителей, рассчитанных на достижение крейсерских скоростей полета М=2,5-3,0 в отделе технических проектов под руководством С.М.Егера рассматривалось предложение по проекту стратегического "трехмахового" самолета-носителя под условным обозначением "Д". Самолет по своим компоновочным решениям был близок к американскому бомбардировщику В-70 "Валькирия", отличаясь от него крылом с необычно большим углом стреловидности, достигавшим 75 градусов.

До осени 60-го года в ОКБ подготовили еще несколько подобных проектов, но все они не выходили за рамки поисков внутри ОКБ.

Продолжение следует

Сергей Петропавловский

Записки конструктора

Выход в феврале 1990 г. космонавта Сереброва в открытый космос на первой отечественной установке для индивидуального перемещения прошел незаметно и быстро забылся. Между тем интересно вспомнить, как создавалось это уникальное изделие

– первое в СССР, второе в мире.

На протяжении трех десятилетий шла негласная борьба за первенство создания «космического мотоцикла» и его испытаний в космосе. Специалистам фирмы Мартин-Мариетта (США) удалось это сделать раньше – в феврале 1984 года Брюс Макендлис, один из создателей установки MMU, первым произвел испытание с борта орбитального корабля «Шаттл».

После этих испытаний, как водилось во времена «застоя», прошла накачка по линии партийно-промышленного комитета и был поставлен вопрос – почему нет аналогичной нашей установки? Поэтому на МЗ «Звезда» срочно активизировали усилия в этом направлении – ведущий конструктор В.А. Фролов стал одновременно начальником КБ, была создана бригада, занимающаяся только установкой перемещения космонавта во главе с Э.Г. Акопяном. Начался новый этап разработки изделия. Ранее, со времен С.П. Королева, на « Звезде» были разработаны два варианта установок.

Начинали новый этап просто – собрались в маленькой комнатушке с двумя окнами, Акопян раздал каждому задания, и пошла работа.

Надо сказать, что у установки имелось два ограничения – нельзя вылезти за габариты люка диаметром 1 метр и при этом надо обойти контур скафандра. То есть изделие вытягивалось сквозь угольное ушко в виде люка. При этом габариты отдельных агрегатов категорически не менялись.

Танцуем от шпангоута

После самой приблизительной прикидки габаритов первое, с чего начали проектировать изделие, был шпангоут. Дело в том, что в отличие от MMU, у нас была принята схема крепления скафандра с человеком спереди на шпангоут. Это позволяло отказаться от сложного причального устройства, а средства крепления заменялись всего одним замком на шпангоуте и двумя опорными штырями. Впоследствии на эту схему было выдано ряду ведущих разработчиков положительное решение патентной экспертизы. Но вернемся к шпангоуту. Дело в том, что установка должна была не просто находиться в открытом космосе, ею требовалось еще и управлять. В MMU имелись две штанги с закрепленными на них пультами с ручками управления.

Штанги шарнирно крепились к корпусу и имели 3 фиксированных положения, при хранении, в «полете» и при работе у стенки, причем в полете они еще и выполняли роль подлокотников. Конструктивно это достигалось за счет сложного собранного из более 300 фрезерованных деталей механизма, имевшего еще и блокировки для безопасности. Конечно, все было сделано на приличном уровне, удобно и надежно. Аналогичная задача ставилась нам – надо было обеспечить работу с пультами при любых положениях штанг относительно корпуса. Решением задачи занимались В. Булатова и О. Веселовский под руководством Акопяна.

Когда идея была воплощена в действующий макет, получилось следующее – за счет достаточно сложного механизма, несколько похожего на тот, которым крепят лампы (основа параллелограмм), получили возможность работы космонавта с пультами практически во всем диапазоне движения руки. Но, имелось очень большое «НО» – механизм трудно было фиксировать (контровки при ударе срезались, механизм складывался в гармошку, а если в него попадала рука космонавта, то ее могло повредить или порвать скафандр. А еще механизм получался настолько громоздким, что казался не установкой с пультами, а пультами и при них установка).