Авиация и космонавтика 2013 05

В начале войны истребителям часто приходилось выполнять задачи, возлагаемые на ударную авиацию. Атака наземных целей на фактически незащищенных броней истребителях красноречиво называлась летчиками «пляской смерти» и приводила к неоправданно большим потерям как от зенитного огня, так и от атак истребителей. Ведь в большинстве случаев вылеты на штурмовку проходили малыми группами на малой высоте, где, как мы уже отмечали, «мессершмитт» значительно превосходил МиГ-3. А то обстоятельство, что перегруженный бомбами МиГ сильно терял в скоростных и маневренных показателях и был подвластен только опытным пилотам, еще более усугубляло положение и увеличивало число потерь. Причем штурмовка наземных объектов в первые месяцы войны была едва ли не главной задачей истребителей. С нашей точки зрения, было бы намного полезнее использовать эти силы для борьбы с ударной авиацией противника, которая постоянно «висела» над советским передним краем, нанося практически безнаказанные удары. Тем более, что эффект от штурмовых ударов истребителей был невелик.

Отрицательно сказывалось на эффективности воздушных боев и несовершенство боевых порядков в советских ВВС. Их основу составляли: клин звена из трех самолетов в сомкнутом боевом порядке, в эскадрилье — клин звеньев. Такой порядок был введен еще в 20-е годы, когда для уничтожения бомбардировщика одного — двух истребителей не хватало, а бой с истребителями противника считался второстепенной задачей. Но, как показала практика, такое построение не обеспечивало надежной защиты от атак противника и стесняло маневр. Кроме того, в первой, самой результативной, атаке мог участвовать только самолет ведущего. Из-за опасности столкновения обоим ведомым приходилось уделять много внимания сохранению своего места в строю, что приводило к ослаблению осмотрительности, а плотный боевой порядок не позволял маневрировать на больших скоростях. Чтобы выйти из создавшегося положения, по воспоминаниям А.Ф. Семенова, советские летчики «вынуждены были, как говорится, на свой риск увеличивать дистанции и интервалы между самолетами, а иногда и эшелонировать боевые порядки по высоте. Но делали это еще очень робко…». Уже осенью 1941 года в битве под Москвой практикуется деление истребителей на прикрывающую (в основном истребители старого типа) и ударную (истребители нового типа) группы. В конце 1941 г. года звено из трех самолетов стало постепенно сменяться четверкой, разделенной на две пары. Тем самым можно констатировать следующее: несмотря на принятие на вооружение скоростных истребителей нового типа, новых эффективных способов их применения и ведения воздушного боя разработано для них не было. В начале войны их использовали с применением уже устаревших (разработанных для истребителей предыдущего поколения) тактических доктрин. В люфтваффе же звено из четырех самолетов, делившихся на две пары, разнесенные по высоте, стало основой боевого построения сразу после гражданской войны в Испании. Данное построение оказалось более маневренным и эффективным в воздушном бою. Тогда же впервые в ВВС фашистской Германии был использован строй из трех четверок, слегка разнесенных по высоте, ставший их основным боевым порядком на всем протяжении Второй мировой войны.

Большую роль в успехе воздушного боя играла осмотрительность. Так, лучший немецкий летчик-истребитель Э. Хартман по этому поводу утверждал: «Когда пилот видит своего врага первым, то это уже половина победы». Об этом говорит и Герой Советского Союза А.Ф. Ковачевич: «…Тот, кто первым обнаружил противника, почти на 50 процентов решил исход боя в свою пользу. Он может занять исходное положение, выгодное для атаки, достигнет внезапности, и, в крайнем случае, примет все меры к тому, чтобы сорвать атаку противника…». В 1941 году преимуществом в этом аспекте воздушного боя обладали немцы. Наземные наблюдатели, сообщая истребителям люфтваффе о приближении противника, давали им возможность занять господствующее положение и, в случае необходимости, набрать высоту — тем самым инициатива в бою принадлежала им. В отличие от них, советские пилоты из-за неэффективности постов ВНОС и практически полного отсутствия радиосвязи, могли надеяться только на свое зрение. И, как результат, несли потери от неожиданных атак противника. Ситуация изменилась к лучшему только в конце 1942 года с появлением станций наведения и улучшения радиосвязи.