Авиация и космонавтика 2015 06

А Аркадий Георгиевич уже думал о будущем. Кроме мыслей об осваиваемом в 1990-е гг. ЗРПК «Панцирь», голова у Шипунова болела уже о новой дальнобойной ракете, получившей экспортное наименование «Гермес». УР должна была стать универсальной и поражать как наземные бронированные цели, так и воздушные объекты. Причем на дальности до 24 км. Характеристики нового изделия поражали воображение. И не только наших военных. Забегая вперед, надо упомянуть о том, что в 2005 г. Аркадий Георгиевич посетил Ливию, благо, что КБП на тот момент имело право самостоятельного субъекта военно-технического сотрудничества. В ходе беседы с легендарным, а ныне покойным полковником Каддафи, Шипунов настолько ярко нарисовал перспективы наличия у ливийцев чуда-оружия, что автор «Зеленой книги» едва не подписал контракт сразу. Остановила Каддафи мысль – а с чего пускать новое изделие? Шипунов, не задумываясь, ответил, что у него для «Гермеса» и вертолет есть – Ка-52. Жаль, но кавалерийский наскок великого конструктора не удался – сначала стороны погрязли в юридических и экономических спорах, а потом пришла «арабская весна»…

В общем, камовцам предстояло найти новый «снаряд» для модернизированной «Акулы» и перспективного «Аллигатора». Выход был очевиден – обращаться к конкурентам Тулы из Коломны. КБМ, как известно, было штатным поставщиком ПТУР для милевской фирмы, начиная от вооруженного «Фалангой» Ми-4АВ. К концу 1990-х гг. для Ми-24/35 и Ми-28 коломенскую «Атаку» выпускал ковровский Завод имени Дегтярева. Однако «Атака» имела полуавтоматическое наведение по радиоканалу. Соответствующая аппаратура управления весила не один десяток килограммов и занимала приличный объем. Кроме того, телеуправление вообще не подходило для одноместной машины, которой была нужна ракета «выстрелил-забыл». Ситуация заходила в тупик. Камовцы рисковали остаться без «длинной руки».

К счастью, в начале 2000-х гг. в структуре одного из силовых ведомств появились офицеры, в том числе и высшие, способные «проломить» вязкое болото традиций. Им была нужна ракета с управлением по лучу лазера. С этим многоуважаемым ведомством традиционно спорить не хотели. К тому же этот заказчик мог заплатить. Валерий Михайлович Кашин, сменивший великого Сергея Павловича Непобедимого, который в 1989 г. в знак несогласия с политикой Горбачева-Шеварнадзе по вопросу ликвидации ракеты «Ока» по Договору об РСМД ушел с поста Генерального конструктора, естественно, шанс не упустил и в короткий срок сделал соответствующую модификацию ракеты комплекса «Штурм». Эта ракета устраивала и С.В. Михеева. Сергей Викторович и раньше работал с Коломной – на Ка-29 стоял комплекс с ПТУР «Штурм-В».

В общем, дело постепенно налаживалось. Появилась вторая «длинная рука». К тому же Коломна предложила камовцам применить на ударном вертолете в качестве средства борьбы с летательными аппаратами противника ПЗРК «Игла» в составе комплекса «Стрелец».

Но одновременно с ростом возможностей перспективного БРЭО разработчики вертолета все чаще сталкивались с вопросом – сможет ли одноместная машина справиться с резко расширившимся кругом задач, решать которые надо преимущественно ночью. Если изначально Ка-50 задумывался как специализированный противотанковый вертолет, что к началу нового века его возможности по борьбе с танками противника казались избыточными, а вот по разведке малоразмерных целей – уже недостаточными. А российский аналог «Кайовы» так и не появился – как было сказано выше, тема Ка-60 начала пробуксовывать вследствие отсутствия подходящего двигателя, а Ка-31СВ казался Главкомату слишком «навороченным», чтобы применять его для целеуказания ударным вертолетам.

Минобороны также всячески подталкивало Генерального к отказу от концепции одноместного винтокрылого штурмовика. Если ОКР по проектированию Ка-52 хоть как-то финансировались, то в бюджете темы Ка-50 красноречиво стояли нули, демонстрируя непреклонную волю военных. Но даже перспективы двухместной машины с новым комплексом и мощным локатором предстояло доказать. И вновь в острой борьбе с конкурентом – Ростовским вертолетным заводом «Роствертол», глава которого Б.Н. Слюсарь возглавил борьбу за спасение головной фирмы МВЗ имени Миля, попавшей в 1990-е гг. под контроль американского капитала. Для Бориса Николаевича постановка Ми-28Н в серийное производство означало сохранение предприятия, на котором трудилось несколько тысяч человек. Слюсарь и не скрывал, что готов бороться за это любыми способами.

«Боливар не выдержит двоих», – вспомнили на Арбате знаменитую фразу О. Генри и приготовились вынести окончательный приговор и «Акуле» и «Аллигатору». То, что одновременно должен был умереть завод в Арсеньеве, похоже, никого не волновало. Находящееся где- то в дальневосточной тайге предприятие исчезло бы без особого шума, как многие объекты отечественного ОПК в ельцинские времена. Но ни С.В. Михеев, ни новое руководство ААК имени Сазыкина сдаваться не собирались…

Продолжение следует