Авиация и Время 1996 № 03 (17)

В тот период в Главном штабе ВВС и ПВО ДРА находился начальник отдела вертолетной авиации Главного штаба ВВС СА генерал Новицкий. Он хорошо помнил о том, как непросто осваивались винтокрылые машины у нас на родине, и рассказывал, как сам стал вертолетчиком. Новицкий летал на Ил-28. Когда эти самолеты попали под автогенные резаки бездумного разрушения ВВС, ему и другим летчикам предложили перейти на новую технику. "Все дали согласие, тайно надеясь на что-то сверхскоростное, а может быть, и космическое. Но когда группа прибыла в Улан-Удэ и увидела Ми-4, все дружно отказались на них летать. Писали индивидуальные и коллективные рапорты, на занятиях демонстративно не слушали преподавателей, играли в морской бой и даже в карты. Тогда многие летчики вообще не верили в вертолет - не укладывалось е сознании, как он вообще может без крыльев летать. Ни на какие уговоры местных начальников никто не реагировал. Но потом прилетел маршал Скрипко. Он сказал, что освоение этой техники - приказ, и кто его не выполнит, пойдет под суд. В тот же день у нас приняли все зачеты - преподаватель заставлял найти в книге требуемое место и прочитать его вслух, после чего ставил отметку. Все получили допуск к полетам, которые начались на следующий день. К выпуску я налетал всего 3 часа, а у некоторых не было и этого. По выпуску меня посадили на левое кресло командиром экипажа и отправили служить в Ракетные войска стратегического назначения. Здесь я и увлекся вертолетами. Больше всего меня привлекала самостоятельность принятия решения и автономность действий: сам выбирал площадки, сам принимал решение на вылет, оценивая собственные возможности. Так и прижился...".

Комментировать директиву из Москвы Новицкий не стал, но заявил, что он обладает достаточными полномочиями и берет на себя ответственность за дальнейшую эксплуатацию Ми-24 на грунтовых площадках. Генерал Егоров, советник командующего афганских ВВС, заверил, что для уменьшения количества пыли на взлете и посадке площадки будут заливаться (пропитываться) отработанным маслом и на каждой из них будет поливочная машина с полными баками воды. Кроме того, ставился вопрос о восстановительном ремонте Ми-24 собственными силами.

Вопросы эти были очень важны, потому что советники и авиационные начальники Афганистана работали над реализацией идеи создания армейской авиации. Корпусам и отдельным дивизиям сухопутных войск планировалось придавать отдельные вертолетные отряды (ОВО). Были сформированы ОВО 17-й ПД (Герат), 1-го АК (Джелалабад), 2-го АК (Кандагар), 18-й ПД (Мазари-Шариф).[* ПД - пехотная дивизия, АК - армейский корпус.] Однако позже от децентрализованного использования вертолетов отказались, т.к. армейские командиры не видели разницы между автомобилем и Ми-8, бронетранспортером и Ми-24, не понимали, почему летчиков надо кормить лучше танкистов и давать им отдыхать больше пехоты. Понятия ресурса, регламентных работ, безопасности полетов перестали существовать. Поэтому все вертолеты афганских ВВС решили собрать для постоянного базирования в Кабуле и сформировали Отдельный вертолетный полк (377-й ОВП).

Афганская пехота и шага не делала без вертолетного прикрытия, и если со стороны противника раздавался хотя бы один выстрел, не было никаких сил заставить солдат подняться, кроме шума двигателей подлетающих вертолетов. Ми-24 производили сильное психологическое воздействие на моджахедов, неискушенных в вопросах эксплуатации и боевого применения техники. Был случай, когда подразделение сухопутных войск оказалось прижато к камням огнем душманов, занимавших более выгодную позицию. Пехоте не хватало одного рывка, чтобы сблизиться с противником и сбросить его с высоты. В распоряжении командующего имелись только Ми-24, которые даже теоретически не могли взлететь, поскольку воздух раскалился до предела - температура в тени перевалила за +50", к тому же аэродром взлета находился на высоте около 2000 м. На предложение-мольбу “Так придумайте хоть что-нибудь!” летчики сделали все, что было в их силах. Из “двадцатьчетверок" выгрузили все, без чего можно взлететь, в том числе и все боеприпасы, залили минимум топлива, и буквально в тапочках и майках летчики подняли пустые машины в воздух. Грозный вид летящих хищников заставил спрятаться душманов, что дало возможность пехоте завершить свое дело. Кто-то назвал этот вылет “психической авиационной атакой”.