Avicii. Официальная биография

При этом он был ужасно упрям. В детском саду Тим напрочь отказывался есть не только макароны и шарики из картофельного пюре, но и фруктовые салаты и ревеневый крем. Он решительно отвергал то, что другие дети поедали с огромным удовольствием. Ему же подавай исключительно хлебцы с маслом! Как-то во время празднования Дня святой Люсии[9] один из воспитателей внес Тима в зал на руках просто потому, что тот не желал прикасаться к полу. А когда все отправились в цирк, Тим не захотел заходить внутрь.

– Я не знаю этого клоуна, – сухо констатировал он и просто-напросто остался на улице.

Порой ему требовалось побыть одному – в такие моменты он четко давал понять это. Если они с Анки о чем-то спорили, Тим нередко запирался в комнате и продолжал общение, подсовывая под дверь бумажки.

«Ладно, признаю! – частенько заканчивал переписку Тим. – Был неправ. Извини. Но я все равно считаю, что называть меня “диванной картошкой” было грубо. Согласна?»

«Согласна, прости», – отвечала Анки, запихивая очередное послание под дверь.

И вот они уже снова друзья, и Тим выходит из добровольного заточения.

Быть может, эта осторожность и склонность к анализу передались ему по наследству от нее самой? Она актриса, которую нередко хвалили за правдивость ее ролей. За несколько лет до рождения Тима Анки сыграла одну из главных героинь в фильме «Моя собачья жизнь», номинированном на «Оскар». Сейчас же она много времени проводила в студии в Хальстахаммаре, где принимала участие в мыльной опере «Друзья и враги». Как и многие деятели искусств, Анки часто испытывала неуверенность в себе. Ей казалось, что она долговяза, чересчур самокритична и неуклюжа. Когда она смеялась, то походила на фаршированную рождественскую свинью – не хватало только яблока во рту. Во всяком случае, по ее личному убеждению.

Жизнь Анки Лиден делилась на «до» и «после».

В подростковом возрасте какой-то незнакомец заманил ее в лес, где попытался задушить. Об этом происшествии она не забывала ни на минуту. Из-за этого Анки боялась темноты и была чрезмерно чувствительна. Она не носила шарфы и платки: ей казалось, будто они сжимаются на ее шее и вот-вот перекроют ей кислород. Возможно, эта травма как-то сказалась и на ее детях? Пусть даже и косвенно?

Как бы то ни было, Тим, как и Анки, всегда занимал выжидательную позицию. На семейных ужинах, когда за столом собирались все шестеро, другие дети наперебой что-то рассказывали. Шуму от них было предостаточно! Тим же сидел тихо, а потом внезапно выдавал какой-нибудь жутко смешной комментарий, всегда бывший к месту. При этом он слегка усмехался, а затем, будто с чувством выполненного долга, удалялся в свою комнату, вновь погружаясь в собственный мир.

Отец Тима был владельцем компании Skottes, продававшей канцтовары фирмам и предприятиям. Сначала Клас Берглинг производил впечатление человека замкнутого и во всем безупречного, особенно когда обсуждал закупочные цены на ручки или степлеры. Но стоило с ним пообщаться поближе, как становилась очевидна его творческая жилка. Он с детства впитывал запах сольвент-нафты в Королевской опере, где его отец работал главным декоратором. На семейных встречах Клас превращался в мастера импровизации и изображал то придирчивого режиссера, то поддатого продавца. А утром по субботам он вполне мог врубить стерео на полную катушку и, одетый в халат, вальсировать под мощный голос своего кумира Рэя Чарльза. Лишенный зрения соул-певец с американского юга обладал невероятной способностью захватывать и очаровывать неподражаемой игрой на пианино, при этом рыча и шепча в микрофон так, будто на сцене был не он один, а целый оркестр. Помимо Рэя Чарльза, Клас тяготел к исполнителям блюза – в основном из Чикаго, в частности к гитаристам вроде Бадди Гая или Фредди Кинга. Ему импонировали эдакие потрепанные жизнью мужчины, повествовавшие об изменах и ревности, насилии и бедах.

Сестра и братья Тима тоже прониклись любовью к музыке и делали все, чтобы приобщить к ней младшего братишку. Линда познакомила всех с глэм-рок группой Kiss. Дэвид в основном смотрел MTV, где восхищался всеми жанрами, от хип-хопа до гранжа. Антон, поступив в гимназию[10], начал играть на ударных в рок-группе.

Каждое лето семейство выезжало на машине в местечко Шиллинге, расположенное в Эстерлене[11]. Они приобрели кирпичный домик в бывшей рыбацкой деревушке. Он, конечно, скорее напоминал развалюху и пострадал от сырости, но из него открывался чудесный вид на море. Пока Клас с обнаженным торсом играл на электрогитаре, Тим строил шалаши и учился плавать на простеньком «Оптимисте»[12]. Когда они с другом устраивали на перекрестке блошиный рынок, Анки приносила сыну гамбургер с газировкой.

По соседству проживал выдающийся тромбонист Нильс Ландгрен. Однажды он решил разгрести свои завалы старья и продать на площади ненужные инструменты. Тим купил синтезатор – Yamaha конца 1970-х годов. Его он поставил в комнате рядом с прихожей. В тот год почти все лето он потратил на то, чтобы освоить новый инструмент.