Авоська с Алмазным фондом

Взяв бумагу, я задумался. Передо мной вновь возникли все те же изрядно надоевшие вопросы. Если Вилкина служила у богатой хозяйки, почему она жила в ужасающей нищете? По какой причине не переехала в свою новую квартиру? Ирина тяжело заболела и покончила с собой? Или ее кто-то убил? Учитывая привычку девицы шантажировать людей, последний вопрос приобретает особую актуальность. Но, может, Вилкина жива? Что, если она не приходящая, а постоянно живущая в доме прислуга, имеет комнату в апартаментах дочери олигарха и в данную минуту, не подозревая о том, что ее почти похоронили, натирает полиролью мебель? Но кто тогда наглотался таблеток и скончался на кровати Вилкиной? Почему Светлова, беседуя со мной, ни словом не обмолвилась о том, кем работает подруга? Ира не сообщила ей правду? Ольга уверяла, что бывшая однокашница по детдому, тяжело заболев, решила перед смертью посмотреть на места, где была счастлива, и уехала в Балуево. Вилкина зачем-то придумала сказку про неизлечимый недуг, обманывала Светлову? Или сама Ольга решила обвести меня вокруг пальца, заявив о поездке закадычной подружки в родные пенаты? Надо сказать, ей это удалось, я поспешил в Балуево. Хорошо, пусть Ирина жива-здорова и затеяла какую-то игру, не поставив в известность о ней Светлову. Но Вилкина подарила Ольге свою новую квартиру, да еще оставила завещание, в котором говорится практически о том же: однушка Ирины должна перейти к Ольге. Значит, готовилась к смерти, не хотела, чтобы нажитое имущество отошло государству. Или, если все же верить Светловой, боялась, что оно попадет к сектантам…

– Иван Павлович, вы найдете дорогу на парковку или вас проводить? – ворвался в мои уши женский голос.

Я выплыл из раздумий, понял, что до сих пор стою в кабинете Форткиной, и, еще раз распрощавшись, ушел.

Глава 24

Дом, возле которого я припарковал машину, выглядел весьма престижно. Шестиэтажное здание возвели в самом начале двадцатого века, и в наши дни его капитально отреставрировали. Увы, я плохо знаю историю родного города, поэтому не смогу назвать первого владельца дома, но полагаю, что после революции тысяча девятьсот семнадцатого года его национализировали, просторные апартаменты превратили в густонаселенные коммуналки. Судя по виду дома, лет этак пять назад его привели в порядок, и теперь в нем снова огромные квартиры.

Я потянул на себя дверь, и она неожиданно подалась. Хм, похоже, домофон не работает.

Подъезд оказался чистым, но не роскошным – ни мраморных полов, ни хрустальных люстр, ни ковров, а у лифта вместо бравого парня в черной форме, которого я ожидал увидеть, сидела миловидная бабуля с прической, как у английской королевы.

– Вы к кому, молодой человек? – приветливо спросила она.

– Добрый день, я в двенадцатую квартиру, – улыбнулся я. – Скажите, пожалуйста…

Окончание фразы мне произнести не удалось. Бабуля заворчала:

– Ох уж эта Галина! Опять не пришла! Хоть бы предупредила: «Баба Катя, покажи клиенту жилплощадь…» Ан нет, не удосужилась, просто адрес вам дала. Некрасиво поступила! А если бы я заболела и на работе не появилась? Думаете, Галина мне за доброту хоть раз коробку зефира купила? И не подумала! Пенсия-то маленькая, приходится на старости лет у лифта куковать, подъезд шваброй шкрябать. Риелторше лень приехать, но она процент с каждой сделки получает. А бабе Кате что отстегивает за показ? Ничего. Вот не пойду квартиру открывать, и все. Нету ключей, потеряла я их. Звоните Галине, пусть сама старается. Ни конфетки, ни рублика мне, старухе, ни разу не дала. Какой смысл ради ее клиентов суетиться?

Я вынул портмоне, вытащил из него купюру и положил на стол перед обиженно сопящей бабулей со словами:

– Совершенно с вами согласен, Галина поступает некрасиво. Поищите, пожалуйста, ключи, а я пока схожу в супермаркет. Если не ошибаюсь, видел на соседнем доме вывеску.

Лифтерша открыла ящик стола, смела в него деньги и протянула:

– Может, связка где и завалялась, сейчас проверю.

Спустя двадцать минут, получив пакет со сладостями, сыром-колбасой, баба Катя резко повеселела и, когда мы поднимались на лифте, принялась поучать меня:

– Квартира для семейного человека не ахти. Ты, милок, женат? Дети есть?

– Да, – соврал я.

– Тогда не бери эти апартаменты, дурацкие они, – посоветовала старушка. – И с хозяйкой непонятки.

Я обрадовался удачному повороту беседы.

– Что не так с владелицей?

Подъемник раздвинул двери, мы с бабой Катей выгрузились на площадку.