Авоська с Алмазным фондом

Мария Алексеевна в разговоре со мной упомянула, что Раисе за счет доброго спонсора провели несколько хирургических вмешательств. Девочка долго восстанавливалась, ей пришлось нелегко, но в конце концов эпопея закончилась успешно. А еще Белкина опасалась, что Рая из-за проблем со здоровьем не устроит личную жизнь. Но справедливый Господь наградил сироту за страдания, послал ей прекрасного жениха, и нынче Форткина счастлива. Кстати, во время нашего разговора с Раисой та немного странно поворачивала голову, как бы подставляя правое ухо. Похоже, у нее до сих пор проблемы со слухом. Девочка могла не понять часть разговора Нечаевой с подругами, отчего его смысл дошел до нее в искаженном виде.

Глава 33

– Очень прошу, не нервируйте Майю, – продолжала упрашивать Ольга, – она не виновата в смерти Иры.

– Вы уверены, что нашли в бараке труп Вилкиной? – спросил Филов.

Девица молчала. И тут я вдруг сообразил, что меня царапнуло во время беседы со Светловой в кафе.

– Ольга, когда мы с вами встретились в первый раз, вы знали, что Ира умерла. Вас не шокировало известие о находке трупа в расселенном доме, вы преспокойно ели пирожное. Любой человек, услышав, что в жилище близкой подруги обнаружено мертвое тело, разом потеряет аппетит, разволнуется, начнет сыпать вопросами. Вместо того чтобы воскликнуть: «Там Ира, да? Скажите правду!» – вы спокойно жевали. А потом еще потребовали деньги за беседу.

– Вы меня надули! – вскипела Ольга. – Вызвали с товаром, хотя ничего покупать не собирались! Сегодня, между прочим, то же самое проделали. Некрасиво, однако.

– И вопрос «Почему вы расспрашиваете про Вилкину?» во время нашего общения в кафе вы задали не в начале встречи, а в конце, – не утихал я. – Вас не удивило, что Ирину ищут. Кстати, вы знаете, почему она не переехала в новую квартиру?

– А жить ей на что? – возмутилась Ольга. – Деньги из сейфа полиция сперла, работу хорошую не найти. Сначала Ирка свои вещи продала – объявление в газете поместила и быстро все скинула, шмотки-то хорошие были, дорогие. Но вырученных денег надолго не хватило. Вот она и решила: пока барак не разрушили, поживет там, а в новостройку парочки пускать будет за почасовую оплату. Я ей немного денег подкинула, Ирина купила кровать, белье постельное, электрочайник. Квартиру ей с муниципальным ремонтом дали, с дешевой сантехникой и плитой. Клиентов Вилкина через Интернет находила. Забегала в салон, строила глазки админу, тот ее бесплатно к компу пускал. Иногда ей везло, по две-три пары в сутки приходили, а порой неделю никого не было.

– Ира была больна? – спросил Филов. – Врать не стоит, правда наружу вылезет.

– Нет, – быстро ответила Оля и заплакала.

– Значит, ты ее убила, – подвел итог беседе Глеб. – А что? Все сходится. Денег у тебя шиш, Нечаева тебя на три веселые буквы послала, гениальной художницей ты только в Игнатьеве считалась, в Москве таких пруд пруди. Вот ты и решила, как бабло получить: Ирину отравить и, подделав завещание, захапать ее новое жилье.

– Перестаньте! – закричала Оля. – Я ее любила, она была единственным родным мне человеком на всем свете. Иришка уже умерла, когда я пришла!

– С этого места поподробнее, – приказал Филов.

Светлова вытерла ладонью вспотевший лоб и заговорила, перемежая рассказ всхлипываниями.

– …Мобильного телефона у Иры не было, номер давно отключили за неуплату, дорогой аппарат, когда-то украденный из салона, Вилкина продала. Ей реально не хватало даже на хлеб с кефиром. Девушка оказалась в беспросветной нищете, в таком черном безденежье, что и представить трудно. Воровать, как раньше, вещи из магазинов она не могла, поскольку совершила глупость – продала все свои новые фирменные шмотки и туфли.

Прежде удачно промышлявшая кражами, Ира очень хорошо знала: стащить что-то проще всего в дорогом пафосном месте. Там в кабинках для переодевания не установлена видеоаппаратура – владельцы таких торговых точек боятся потерять клиенток, способных, не моргнув глазом, выложить пятьдесят тысяч евро за сумку. И продавщица никогда без спроса не войдет в кабинку, будет покорно ждать, пока потенциальная покупательница пересмотрит кучу отобранных вещей. Ограничений по количеству внесенных в примерочную платьев нет, и пластиковый жетон не дадут, и не спросят на выходе в зал: «Эй, на номере указано, что ты брала в зале четыре шмотки, почему три сдаешь? Где еще одна?» А вот в дешевых моллах все наоборот: везде, даже там, где люди раздеваются, висят маленькие незаметные камеры. Администрация божится, что не подглядывает за посетителями, но это ложь.

Теперь плохо одетую неухоженную девицу не пускали в бутики, а в более дешевых магазинах за ней немедленно на всякий случай начинали хвостом ходить охранники. Ну да, на Ире же, впавшей в нищету, были те вещи, которые она вытаскивала в секонд-хенде из ящиков с табличкой «Берите даром». Сами понимаете, как выглядели наряды.