Авоська с Алмазным фондом

– Не совсем так, просто у них давние близкие отношения, – уточнил я. – Мне пару раз доводилось видеть Глеба на днях рождения Воронова. Но Максим крайне общителен, поздравить его приходит очень много народа, большинство является без приглашения, в небольшой квартире царит столпотворение, дверь не закрывается с утра. Понимаете? Это не чинные посиделки, на которые зовут узкий круг ближайших друзей. Отношения Макса и Глеба не дружественные, а скорее приятельские. Я с удивлением узнал от Воронова, что Филов когда-то спас ему жизнь.

Батлер выпрямился.

– Иван Павлович, это неправда.

– Что? – не понял я.

– Все, – смущенно ответил мой временный жилец. – Ну… э… э…

– Говорите откровенно! – велел я. – Давайте, выкладывайте.

Борис с шумом выдохнул.

– Я видел, как вы переживаете, услышав очередной раз про кому, поэтому решил по своим каналам выяснить, что у господина Воронова со здоровьем. В процессе работы батлером я обзавелся огромным кругом знакомств в разных сферах. Без обширных связей в моей профессии никак не обойтись. Если хозяин говорит: «Купи немедленно билет в Париж, хочу вылететь через пару часов, уже рулю в аэропорт», – бесполезно рыться в Интернете, надо иметь своего человека в авиакомпании. Понимаете?

Я кивнул. Борис продолжал:

– Не стану утомлять вас долгим рассказом о том, как я выяснил истину, но… в госпитале имени Боренко пациента Воронова нет. Вернее, он есть в компьютере. То есть на его имя заведена история болезни, куда занесены необходимые назначения, а реальный человек отсутствует.

– Вы что-то напутали, – пробормотал я.

– Нет, Иван Павлович, – уперся Борис. – Вспомните, как развивались события. Максим неожиданно приехал к вам с просьбой помочь Филову, весьма логично объяснил, почему это надо сделать, пожаловался на головную боль, проглотил таблетку и вскоре лишился сознания. Вы, естественно, вызвали неотложку. И начались чудеса. «Скорая», набитая всей возможной и невозможной аппаратурой, примчалась через минуту.

– Машина находилась в соседнем дворе, – напомнил я.

– Что ж, – кивнул Борис, – это возможно, хотя случается крайне редко. Но вспомните, диспетчер, принявший ваш звонок, был мужчиной. Так? А в тот день на пульте сидели исключительно женщины, я проверил. И к вам приехали четверо парней. Такого просто не бывает, максимум приезжает двое специалистов. И вы мне рассказывали, что врач, садясь в мини-вэн, сказал: «Бананы Воронову не везите». У муниципальной службы масса вызовов за день, медики не могут запомнить фамилии тех, кому оказывали помощь, заполнят документы и тут же забывают информацию, иначе с ума сойти можно. Да, иногда данные больного зацепляются в голове доктора, ну, например, у человека какое-нибудь уж совсем диковинное имя, или его на улице в Москве укусил тигр, такое оседает в мозгу. Но больной Воронов, с инсультом… Ничего необычного, это рутина. Однако врач четко назвал фамилию, и это был его прокол.

Я ощутил беспокойство, а Борис все говорил, говорил.

– Филов всю жизнь работает на одном месте, и в его послужном списке нет записи о ранении, как и о том, что Глеб спас Максима. Ни словечка! Бывший начальник этого отделения, ныне пенсионер, я к нему обратился под видом журналиста и попросил рассказать о геройском поведении Филова, он начал хохотать: «Главным подвигом этого дурака всегда было умение рассмешить коллег тупыми версиями». А мой источник в больнице сказал, что сегодня несуществующего Воронова собираются перевезти в центр, где лечат больных в коме, там люди лежат годами. Позвоните снова в клинику Боренко, спросите, как самочувствие Максима, я уверен, вам расскажут о каком-нибудь ужасном происшествии. Например, что случился пожар, взорвался баллон с кислородом, и больной погиб, тело сильно изуродовано…

Я схватил телефон.

– Госпиталь Боренко, – визгливо ответила дежурная.

– Хочу узнать о состоянии больного Максима Воронова… – начал я.

– Ща соединю с врачом, – неожиданно приветливо отреагировала баба, до сегодняшнего дня всегда рыкавшая в ответ: «В коме он».

Когда я через пять минут положил трубку на стол, Борис отвернулся к окну.

– «Скорая помощь», перевозившая Макса, столкнулась с мусоровозом, – пробормотал я, – мини-вэн загорелся, больной погиб, тело опознать невозможно, ведется следствие… Но, может, дорожное происшествие имело место быть?

– Конечно, оно было, – кивнул Борис, открывая ноутбук. – В Интернете порталы «Очевидец всего», «Горячие новости» уже выложили сообщение. Вот кадры с видеорегистратора машины человека, который ехал по шоссе и случайно стал свидетелем ДТП.

Я уткнулся глазами в экран, увидел перекресток, «Скорую», потом откуда ни возьмись появился мусоровоз… удар… в разные стороны летят куски железа, у мини-вэна отскакивает бампер… отваливается дверь кабины водителя, шофер летит на асфальт, ловко перекатывается на бок, вскакивает и что есть сил бежит прочь… Ба-бах! Машина с красным крестом превращается в факел. В поле зрения видеорегистратора появляется женщина, что-то кричит… Картинка исчезает.