Авоська с Алмазным фондом

Портье ушел. Я заглянул в ванную и увидел, что псина стащила с крючка полотенце и увлеченно грызет его. Щенок явно был голоден. В мини-баре обнаружились лишь соленые орешки и шеренга маленьких бутылочек. На мой взгляд, ни алкоголь, ни арахис не подходили для собачьего желудка. Посмотрев на часы, я позвонил на ресепшен и попросил подать завтрак в номер. Минут через двадцать в дверь постучали, я снова спрятал дворняжку в санузле и получил поднос с тарелками.

Местная кухня не отличалась изысканностью, мне предложили сосиску с геркулесовой кашей, шесть пирожков, десять кусков хлеба, два яйца, крохотную баночку с джемом, нарезанный лимон и бледно-розовый напиток, который официантка назвала фирменный какао «Центральный». Набор, мягко говоря, меня удивил, но, наверное, собаке должны понравиться сосиски.

Но пес брезгливо их понюхал, чихнул и с укоризной посмотрел на меня. В глазах животинки явственно читалось: «С ума сошел? Сам эту дрянь ешь».

– Экий ты, Платон Сократ Цезарь, кривляка, – укорил я любимца Николетты. – Полагаю, каша тебе тоже придется не по вкусу?

Однако геркулес собака слопала с энтузиазмом и даже вылизала тарелку. Я взял со стола карточку «Не беспокоить» и сказал щенку:

– Сиди тихо, вечером вернемся в Москву.

Затем пошел к двери.

За спиной раздалось шуршание и сопение, я обернулся. Негодник успел запрыгнуть на кровать и улечься на подушку. Лично мне это было безразлично, я ведь не собирался ночевать в номере, но нельзя же позволить невоспитанному псу делать все, что он захочет. Пришлось вернуться, чтобы спихнуть наглеца на пол. И тут оказалось, что мой неожиданный компаньон уже крепко спит. Когда мои руки подняли безобразника, тот даже не пошевелился. И не заметил, как я положил его на коврик возле кровати, не услышал, как временный хозяин тихо закрыл дверь и повесил на ручку табличку с просьбой не входить в номер.

* * *

– Значит, Константин стал бизнесменом? И отказался встретиться с Ириной? А она отравилась таблетками от гипертонии, потому что неизлечимо заболела? – уточнил Печенькин, когда я завершил свой рассказ. – Или, возможно, девушка уехала в Балуево. Одним словом, вы пока не установили личность умершей. И чем занимается Костя?

– Живет в Москве, – повторил я, – женат на Фаине Дмитриевне Уховой, взял фамилию супруги.

– Не хотел быть Вилкиным? Неблагозвучно показалось? – предположил собеседник.

– Он объяснил иначе, – возразил я. – Жена старше него, на момент заключения брака у нее уже был ребенок. Вот супруги и решили: все в семье должны иметь одну фамилию, нехорошо, когда мальчик Ухов, а остальные Вилкины. У пары частное похоронное агентство «Покой», небольшое, но успешное. Константин Ерофеевич по образованию химик, окончил институт, получил диплом. Добропорядочный гражданин, никаких претензий со стороны правоохранительных органов, даже штрафов за парковку нет.

– Вы его все-таки проверили, – отметил Леонид Сергеевич.

– Весьма поверхностно, – улыбнулся я. – Ирина молода, неопытна и очень хотела отыскать брата. Я не рискнул дать ей контакт Константина, ведь тот мог оказаться кем угодно. А когда убедился, что он не маргинал, а обычный человек, подумал: надо поставить его в известность о поиске, который затеяла девушка. Представил себя на его месте – открываю дверь квартиры, а на пороге не пойми кто со словами: «Здравствуй, я твоя сестра».

Печенькин включил кофемашину и перешел со мной на «ты».

– Хочешь эспрессо?

Затем бывший сотрудник ФСБ задумчиво продолжил:

– Так ли уж обычен человек, выясняется либо после глубокого изучения его биографии, либо после долгого общения. Хотя второе порой не помогает, некоторые люди мастера прикидываться.

– Согласен, – кивнул я. – Но иногда бывает достаточно изучить документы полиции. Если субъект состоит на учете как условно-досрочно освобожденный, а сел за неоднократное избиение жены, хулиганские действия или воровство, то это уже информация к размышлению.

Хозяин кабинета поставил передо мной чашку.

– Ну а в Игнатьево ты зачем прибыл? Старших Вилкиных давно в живых нет. Чем я‑то помочь могу?

Я попробовал напиток, оказавшийся невкусным.

– Я говорил, что, вероятно, Ирина жива, в комнате труп другой девушки.

– Это ты, увидев отсутствие летней одежды, решил? – хмыкнул бывший фээсбэшник.