Авоська с Алмазным фондом

…Когда стало понятно, что украшения в комнате нет, разочарованные девушки ушли. Майя убежала первой, а Ольга сделала вид, что замешкалась, – задержалась, намереваясь подложить поддельное завещание. Предсмертная записка, о которой знала Майя, пустые блистеры, принесенные Нечаевой, уже находились на тумбочке. О последней воле «самоубийцы» Светлова своей новой подельнице не сообщила. Рассказ ее Ивану Павловичу о том, как Оля, озабоченная отсутствием Иры, помчалась к ней домой, как потом возвращалась, чтобы принести завещание, – наглая ложь. Зачем она врала? Ну не могла же аферистка выложить частному детективу правду об убийстве.

Выйдя из спальни в коридор, Ольга услышала шаги на лестнице, перепугалась, юркнула в соседнюю пустую комнату, стала смотреть в щелку и увидела… Майю, которая вошла к Вилкиной. Светлова на цыпочках подкралась к двери и заглянула внутрь.

Нечаева, стоя спиной к входу, плакала и тихо говорила:

– Ира, прости, я сделала ужасную вещь… Ира, я не хотела… я боюсь… Ира, очнись… Ира, оживи…

Минут через пять актриса зарыдала еще горше, сняла с шеи золотой крестик и надела его на покойную со словами:

– Прости, прости, прости меня…

Ольга поняла, что Нечаева сейчас выйдет, и убежала. Уже дома Светлова несказанно ругала себя за глупость. Ангелочек не найден, крестик может стать новым поводом для шантажа. Следовало подождать, пока Майя покинет барак, снять крестик с трупа, а потом позвонить Нечаевой и сказать:

– Или ты делаешь то, что я тебе велю, или цепочка окажется в полиции. Это доказательство того, что ты отравила Вилкину, на ней найдут отпечатки твоих пальцев. А вот следов моего присутствия в комнате нет…

Когда Глеб добрался до этой части рассказа, меня охватила злость, совершенно мне несвойственная.

– Ольга на редкость мерзкая особа! Выдумала, что золотой крестик Вилкина надела на шею по требованию сектантов. Врала, глядя мне в глаза, что ничего не знает о Константине, пела песню про тяжелую болезнь Иры, путалась в своих рассказах, нагромождала горы лжи!

Филов похлопал меня по плечу.

– Ваня, Светлова попала в непростое положение. С одной стороны, ей надо было убедить сыщика, что подруга покончила с собой, вот она и нашла причину суицида: неизлечимое заболевание. С другой стороны, Ольга поверила словам нотариуса о возможности отзыва акта дарения и решила отослать тебя на некоторое время подальше. Поэтому девица вертелась, как червяк на крючке, говорила одновременно и о самоубийстве, и о том, что Ира хотела перед смертью посетить Балуево. И мы ей поверили. Я тоже свалял дурака.

– Отвратительная баба! – выдохнул я. – Лгала она убедительно, но все же посеяла в моей душе сомнение. Я не мог понять: Вилкина покончила с собой или уехала? Пропавшая летняя одежда, церковные книги, золотой крест на шее трупа вроде свидетельствовали в пользу версии отъезда, а завещание и предсмертная записка, талантливо подделанные мошенницей, – в пользу суицида. И как развивались события дальше? Судя по тому, что крест остался на трупе, Ольга не рискнула вернуться за ним.

– Пару дней она собиралась с духом, чтобы пойти в барак, но так и не решилась осуществить задуманное, ей было очень страшно, – подтвердил Глеб. – Она боялась увидеть труп. Потом вдруг сообразила: кто мешает сказать Майе, что крест у нее? Та ведь не знает, что украшения у нее нет. Не побежит же актриса осматривать труп.

Оля набрала номер Майи и потребовала денег.

Нечаева зашептала:

– Ты же обещала оставить меня в покое, говорила, что Ира втянет нас в неприятности, от нее надо избавиться, и тогда все закончится.

– Верно, – засмеялась Светлова. – Но я ни при чем, это ты отравила Вилкину, ты принесла воду со смертельной дозой лекарства и вручила бутылку бедной Ире. Меня в тот момент в комнате не было. Можешь доказать обратное? Есть свидетельство, что я рядом сидела или знала о твоих планах? А я могу предъявить улику: твой золотой крестик. Да, Ирина нарывалась на беду и могла потянуть нас на дно. Теперь для меня все закончилось, тебе же придется платить. Предупреждаю сразу: если захочешь избавиться от меня, то лучше не надо, я в деталях описала на бумаге, как ты убивала Вилкину. В случае моей внезапной кончины адвокат передаст документ в «Желтуху». И тогда тебе конец.

Слова про письмо являлись, конечно, ложью. И никакого адвоката у Светловой отродясь не было. Но Майя ей поверила, зарыдала и пообещала:

– Хорошо. Правда, сейчас у меня денег нет. Завтра я уезжаю на съемки, вернусь и заплачу…

Тут я, вскипев, снова вклинился в повествование:

– Вот почему Ольга упорно твердила, что Майя ни при чем, и внушала мне, будто убийца Константин! Она старательно выводила из-под удара свою дойную корову. Маленькая дрянь!

– Скорее уж большая мерзавка, – поморщился Филов.

– И что теперь будет с ними со всеми? – спросил Борис.

Глеб покосился на остатки кекса.