"…Авраам родил Исаака…"

– Счастливого тебе пути, Боря, и новой жизни!

Тост был поддержан, и незаметно, за хорошим разговором прикончили две бутылочки и сбегали за третьей.

На прощание Муза расплакалась, как обыкновенная слабая баба, будто это не она командовала и напарником, и грузчиками, и непосредственным своим начальством. Она плакала и материлась, и глядела в зеркало на свое кирпично-красное лицо. И Морозов понял, что она не совсем равнодушна к нему и что он теряет хорошего друга. Так оборвалась его непростая жизнь люмпена и бича, ни за что не отвечающего, ни о чем не жалеющего.

Тем временем перед Борисом Алексеевичем во весь рост встали первые морально-этические проблемы. Александр был ребенком удивительно послушным и запоминал любое указание с трех раз. (Так и было задумано для отсеивания случайных установок. Любое распоряжение или аксиома должны были быть повторены не менее трех раз). Обучить мальчишку простейшей истине, например "Чужое брать без спроса нельзя" – было несложно. Это случилось гораздо позднее, когда они начали гулять "как все нормальные люди".

– А у меня можно брать? – последовал на ближайшей прогулке недоуменный вопрос.

– А у тебя можно! – не задумываясь ответил Морозов.

Немедленно хапучие человеческие детеныши растаскали все игрушки у растерявшегося компьютерного младенца, еще не вооруженного психологией.

После того как отец вернул все игрушки, поступило второе распоряжение:

– Игрушки давай поиграть только в обмен!

На следующей же прогулке все игрушки были обменены: у Саньки скопились самоходные автомобили с батарейками, роскошные автокраны и даже трехколесный велосипед. Все это было получено в цепи обменов, причем исходными игрушками были – лопатка, ведерко с нарисованным мишкой и небольшой резиновый мяч. Новый обладатель механических чудес не бегал, не играл, хотя правила игр и их необходимость были ему внушены и бегать он был обязан; он сидел около своих богатств и немедленно осуществлял любой выгодный для себя обмен. Борису Алексеевичу это не понравилось, и он отдал третье опрометчивое распоряжение:

– Александр, ты должен обмениваться равноценными вещами!

После этого возникло столько вопросов, что Морозову пришлось три вечера изобретать правовые нормы для младенцев от полутора до семи лет.

Он улыбнулся, вспомнив, сколько времени ушло на формулирование простых законов человеческого общежития, которые никогда и никто не удосужился уложить в стройную систему и издать, что ли! Как же у нас вырабатывался этот кодекс людского общения? Он не помнил, чтобы кто-то из родителей развивал ему в детстве систему человеческих взаимоотношений. Как правило, папа покачает головой и скажет: "Нехорошо!", самое большое – шлепнут, за вопиющее безобразие могли выдрать. Здесь этот метод не годился – шлепать по пластмассовой попке можно было сколько угодно; он сгоряча однажды попробовал, отбил руку и все. Ребенок переждал экзекуцию и отошел, не поняв, что его наказали.

Тогда он пошел в "консультацию" с просьбой:

– Послушайте, надо это педагогическое место на ребенке сделать помягче, иначе вы рискуете сделать ихних "родителей" инвалидами!

– Драть детей вообще нельзя! – наставительно сказала ему дежурная воспитательница, та, что мордочка покруглее и глазки серые. – Вообще нельзя, а наших, извините, просто нелепо! Вот вам список рекомендованной литературы, особенно советую эту книгу.. "Тысяча вопросов ребенка". Она вам облегчит жизнь.

Позже, уже когда дети пошли в школу и он начал встречаться с другими родителями, Морозов столкнулся с забавным феноменом. Чем более распущенным и неуправляемым был ребенок, тем большую педагогическую библиотечку имели его родители. В одной семье, с которой он познакомился три года спустя, ребенок шести лет бил мать ногами, норовя дотянуться до ее головы, а отцу пускал птичек в лицо и подкладывал ему кнопки на стулья. Так вот в этой семье были две полки педагогической литературы и полка с книгами на этические и моральные темы. Морозов часто размышлял, что же является причиной, а что следствием – крайняя ли невоспитанность ребенка является причиной создания таких домашних библиотек или слепая вера в чужой разум приводит к таким печальным педагогическим результатам. Теперь, по прошествии многих лет, он понял, что и то, и то – следствие нежелания родителей думать и неумения любить.

Тогда он рекомендуемые книги не купил, забыл о них, и, наверное, так было правильнее…