Аврелий Цимус (СИ)

Лия, притихнув в кресле у камина, наблюдала за двумя хорошо знакомыми людьми, так и не ставшими друзьями, которые погрузились в воспоминания о былой войне. Морщины, проступившие на всегда гладком лице Аврелия, когда они вспоминали первый и второй штурмы замка Гриндевальда, удивили девушку: она всегда считала своего… друга… опекуна… не слишком старым. Еще больше её поразила невероятная усталость, заметная в речи английского мага. Комната, освещенная только светом догорающего камина, надежно скрылась за мощным щитом, наложенным сразу двумя волшебниками, чтобы никто не помешал их неспешной беседе. Постепенно веки девушки отяжелели, и она погрузилась в сон.

***

Немногочисленные слуги в замке Цимусов уже вторую неделю ходили с удвоенной осторожностью, стараясь свести к минимуму даже легкий шум. В дни работы над очередным сложным заклинанием Аврелий с легкостью мог послать Аваду в нарушившего ход его мыслей безумца. Поглощаемый азартом творца, он мог сутками обходиться без пищи, позволяя заклинаниям поддерживать своё тело в сохранности. Однако в какой-то момент маг осознал, что дверь в его лабораторию, защищенная десятком почти смертельных заклинаний, почему-то открылась, и на пороге показалась Лия, перед которой парил в воздухе заставленный тарелками поднос.

- Вы не бережете себя, мсье Цимус, - хитрая улыбка девушки, сумевшей незаметно взломать сложную защиту на двери, была ответом на хмурый взгляд оторвавшегося от работы Аврелия. – Вам нужно поесть.

Тяжелый поднос опустился на многократно прожженную и восстановленную столешницу, источая манящие ароматы еды.

Вздохнув, маг подарил благодарный взгляд своей воспитаннице, окончательно вошедшей в его жизнь, и приступил к трапезе.

***

- Что-то случилось? – Лия с тревогой наблюдала за тем, как судорожно дернулся Цимус, прочитав содержимое письма из черного конверта с гербом Блеков.

- Кигнус вчера умер, - справившись с голосом, наконец заговорил маг. – Его родственники даже не прислали мне приглашение на похороны старика.

Распечатав второй конверт, соткавшийся на его столе буквально из пустоты, Цимус снова вздрогнул.

«Прощай, старый друг», - было выписано изящными рунами на тонком пергаменте, хранившем память о магии великого человека.

***

- Через месяц вы станете совершеннолетней, леди Лия, - маг, отложив салфетку, поднял глаза на свою воспитанницу, сидевшую напротив за столом. – Я думаю, нам стоит организовать бал по этому поводу.

Искренняя радость в глазах девушки, которую самому Цимусу иногда было откровенно совестно запирать в мрачном замке потомственных темных, стала ему ответом. Однако домашнее обучение для Лии с её кровью демона - в особенности после принятия очередного ограничивающего темную магию закона - было единственным выходом. Вряд ли министерские тыловые крысы, всю войну с Гриндевальдом просидевшие в подвалах, обрадуются, если в Шармбатон или даже в Дурмстранг, тоже изрядно прогнувшийся под новые веяния, поступит дочь одного из демонических королей.

- И я боюсь, что во время этого бала меня попытаются разорвать на части почтенные главы семейств, интересующиеся моими… и вашими матримональными планами, - хмыкнул Цимус.

Глаза Лии снова отразили какие-то непонятные для него эмоции, испытываемые девушкой.

***

Цимус с сожалением понял, что преуменьшил масштаб заинтересованности как им самим, так и его воспитанницей. Впервые за столетие открывшиеся ворота замка темных магов позволили проникнуть внутрь слишком многим из тех, кого он сам предпочел бы не видеть вовсе, а еще лучше – убить на дуэли. С некоторым удивлением Аврелий выяснил, что даже мрачная слава его семьи постепенно забывалась, в особенности благодаря миролюбивой политике самого волшебника.

И теперь предельно деликатные разговоры, во время которых убеленные сединами главы семейств и почтенные матроны выводили на то, что негоже благородному господину оставаться холостым, а прекрасной девушке – прозябать в одиночестве в огромном замке, заставляли его стискивать зубы. Но если разговоры о его собственной женитьбе вызывали у мага скрежет зубов и желание наглядно продемонстрировать, за что его семью называли темными, то вопросы о будущем Лии почему-то заставляли его испытывать гораздо больший дискомфорт.

- Лорд Гедеон, - Цимус заставил губы изогнуться в ироничной усмешке, когда водоворот гостей наконец схлынул, направившись к банкетным столам. – Мне кажется, что слава моей семьи стала забываться.

- Вы правы, лорд Цимус, - Гедеон, побывавший недавно в какой-то аврорской переделке, потянулся было к тому месту, где когда-то свисала на виске тонкая косичка, теперь сменившаяся коротким огрызком, опустил руку. – Теперь вас не оставят в покое. Даже в благополучной Франции дела с наследованием линий и чистой кровью обстоят не очень хорошо. Хотя мы и не дошли до того, что творится у англичан.

- Это чертовски печально, - Аврелий покачал головой.