Аврора

Фрея, хорошо знавшая процедуру, шла в последней восьмерке, в паре с Эстер. Они не сводили друга с друга глаз, за исключением моментов, когда требовалось сосредоточиться на оболочках, ручках управления, носовых трубках и катетерах. Когда все было готово, они могли лишь протянуть друг к другу руки и улечься каждая на свою койку.

Наконец, когда все остальные уснули, последняя пара медиков-техников подготовили друг друга одновременно. Они напоминали картину Эшера, на которой две руки рисовали карандашами друг друга[38]. Их кровати стояли бок о бок, и они опустились на них одновременно, улыбаясь. Это были сестры-близняшки, Тесс и Жасмин. Подключившись полностью, они расслабились, позволив роботам выполнить последние действия. Когда и это было проделано, они легли на бок лицом друг к другу, быстро поправили повязки на голове, на шее, контрольные носки и перчатки. Они лежали на своих койках, подключенные к ним четырнадцатью разными способами. Затем вытянули друг к другу руки, но не соприкоснулись – было слишком далеко.

6. Трудная проблема

Межзвездная среда турбулентна, но рассеянна. Ее не спутаешь с вакуумом. Она содержит атомы водорода, немного атомов гелия, легкие пары металлов, расходящиеся от взорвавшихся звезд. Она по-своему жаркая, но люди этого не чувствуют, так как она рассеянна. Литр воздуха в наших биомах пришлось бы растянуть на сотни световых лет, чтобы он стал таким же, как она.

Весь перелет в систему Тау Кита и обратно проходит в пределах Местного межзвездного облака и облака G, которые являются сосредоточением газа внутри Местного пузыря, находящегося в галактике Млечный Путь и имеющего меньшее число атомов, чем в галактике в среднем. Турбулентность, рассеянность – на самом деле наше магнитное поле, образующее конус впереди корабля, электростатически расталкивает частицы пыли, которые достаточно крупны, чтобы в случае столкновения нанести ущерб, и мы регистрируем в нашей окружающей среде сначала будто бы призрачные удары, а потом – следы, остающиеся по бокам и позади нас. Ее плотность колеблется между 0,3 и 0,5 атома на кубический сантиметр. Для сравнения, если бы этот кубический сантиметр был наполнен жидкой водой, он содержал бы 10²², или сто миллиардов триллионов атомов.

Таким образом, хотя это не вакуум, он почти эквивалентен ему. Будто бы мы летели в отсутствующем присутствии, сквозь призрачный мир.

Магнитное поле, проводящее наш полет сквозь ночь, время от времени натыкается на частицы угольной пыли. При столкновении они вспыхивают, взрываются и отталкиваются к бокам корабля. Эти столкновения похожи на любые другие, и, конечно, они замедляют корабль. Это простая ньютоновская физика. Учитывая, что корабль летит со скоростью, примерно равной десятой части световой (наблюдение параллакса показывает 0,096 c, после того как мы прекратили ускорение, когда люди ушли спать, однако подсчитать скорость корабля не так легко, как можно подумать), сила торможения от этих столкновений с частицами пыли и атомами водорода замедляет корабль настолько, что это вызвало бы полную остановку примерно через 4,584 триллиона световых лет. При прочих равных условиях, если корабль не будет сталкиваться ни с чем, кроме межзвездной среды с ее рассеянностью, то его суммарный импульс позволит пересечь порядка 300 миллиардов вселенных размером с нашу, прежде чем полностью остановиться. А пока у него есть около 9,158 световых лет до входа в Солнечную систему (приблизительно определенную как орбита Нептуна). К тому моменту люди в Солнечной системе должны направить свой лазерный луч, иначе у нас и наших пассажиров возникнут проблемы. Потому что в таких делах замедление может стать трудной проблемой.