Аврора Флойд

— К чему ты так вспылил, Тольбот? — сказала леди Бёльстрод с оскорбленным достоинством. — Я очень рада слышать, что мисс Флойд переменилась после того, как она была в школе, и надеюсь, что она останется доброю женой, — прибавила леди Бёльстрод с таким выражением, которое показывало, что она не очень надеется на продолжение счастья мистера Меллиша.

«Моя бедная матушка обиделась, — подумал Тольбот, когда леди Бёльстрод величественно вышла из комнаты. — Я знаю, что я отвратительный медведь и что никто никогда не будет любить меня. Моя бедная Люси любит меня по-своему, любит меня со страхом и трепетом, как будто она и я принадлежим к различным разрядам существ. Но, может быть, матушка права, и моя кроткая, маленькая жена лучше годится для меня, чем Аврора».

Итак мы оставим Тольбота Бёльстрода на время довольно счастливым, но не совсем довольным. Какой смертный был когда совсем доволен на этом свете? Всегда находить недостаток в чем-нибудь, всегда иметь неопределенное, неведомое стремление, которое нельзя удовлетворить, составляет часть нашей природы. Иногда действительно мы счастливы; но в самом пылу счастья мы все недовольны, потому что нам кажется тогда, что чаша радости слишком полна и нас охватывает ужас при мысли, что, по причине своей полноты, она может вырваться из наших рук и упасть на землю.

Через неделю после свадьбы Люси Аврора приказала оседлать свою лошадь тотчас после чая в одно солнечное летнее утро, и в сопровождении старого конюха, который ездил еще с отцом Джона, поехала прогуляться по деревне около Меллишского Парка, как она имела привычку это делать раза два в неделю.

Бедные в окрестностях йоркширского замка имели основательную причину благословлять приезд дочери банкира: Аврора ничего так не любила, как ездить из коттеджа в коттедж, болтать с поселянами и узнавать их нужды. Ключнице в Меллишском Парке было довольно дела раздавать милости Авроры поселянам, приходившим в людскую с письменными приказаниями мистрисс Меллиш.

Мистрисс Уальтер Поуэлль иногда осмеливалась выговаривать Авроре за сумасбродство и грех — как она выражалась — такой неразборчивой милостыни; но мистрисс Меллиш выливала такой поток красноречия на свою антагонистку, что вдова прапорщика всегда была рада удалиться от неравного состязания. Никто никогда не был способен оспорить дочь Арчибальда Флойда. Впечатлительная и пылкая, она всегда одерживала в споре верх.

Возвращаясь в это прекрасное июньское утро с одной из таких благотворительных поездок, мистрисс Меллиш сошла с лошади у леса и велела конюху отвести ее домой.

— Мне хочется пройти пешком по лесу, Джозеф, — сказала она, — утро такое прекрасное. Отведи Мазепу, а если увидишь мистера Меллиша, скажи ему, что я сейчас буду дома.

Конюх уехал, ведя за собою лошадь Авроры.

Мистрисс Меллиш подобрала складки своей амазонки и медленно пошла по лесу, под тенью которого Тольбот и Люси бродили в тот апрельский день, который запечатлел судьбу молодой девицы.

Аврора вздумала воротиться домой через этот лес, потому что, будучи совершенно счастлива, она хотела продолжить то чувство восторга, которым наполняло ее сердце приятная теплота лета. Жужжанье насекомых, богатый колорит леса, запах цветов, журчанье воды — все смешалось в одно восхитительное целое и делало землю чудно прелестною.

Аврора чувствовала, смотря на длинные аллеи и сквозь отдаленные прогалины леса на обширный парк и луг, на живописное неправильное здание, полуготическое, полуелисаветинское, покрытое плющом и яркими листьями, она чувствовала, говорю я, что вся эта прекрасная картина — ее собственность, или ее мужа, что было одно и то же. Никогда не сожалела она о своем замужестве, никогда не была она — как я уже говорила прежде — неверна ему ни одной мыслью.

В одной части леса местность значительно повышалась, так что дом, стоявший низко, ясно виднелся, когда в деревьях был прорыв. Эта возвышенность считалась лучшим местом в лесу и тут была выстроена беседка — легкое деревянное здание, пришедшее в упадок последние годы, но все еще бывшее приятным отдохновением в летний день; там стоял деревянный стол, широкая скамейка, а от солнца и ветра укрывали тут низкие ветви великолепного бука. В нескольких шагах от этой беседки был пруд, поверхность которого была так покрыта лилиями и перепутанными травами, что близорукий путник мог ошибочно провалиться туда.

Аврора шла мимо этого места и вдруг вздрогнула от испуга, увидев человека, спавшего возле этого пруда. Она быстро оправилась, вспомнив, что Джон позволил проходить всем по этому лесу; но она опять вздрогнул, когда человек, проснувшийся при шуме ее шагов, поднял голову и обнаружил бледное лицо Стива.

Он медленно приподнялся, увидев мистрисс Меллиш, и ушел, смотря на нее, но не говоря ни слова.

Аврора не могла удержаться от трепета, как будто ее шаги вызвали какое-нибудь ядовитое существо.

Стив Гэргрэвиз исчез между деревьями, когда мистрисс Меллиш проходила, гордо подняв голову, но щеки ее были несколько бледнее, чем до этой неожиданной встречи со Стивом.