Аврора и Сократ

И Аврора выскочила на улицу, а бабушка немного поговорила с Сократом, а потом снова зашла в гостиную. Она хотела там кое-что испытать. И думала об этом с тех самых пор, как зашла в квартиру, но ничего не говорила Авроре. Её интересовало пианино. В лесном домике пианино не было. Бабушка долго стояла перед инструментом и смотрела на него. Крышка была откинута, и клавиши словно бы ждали, когда бабушка ударит по ним. Она наложила указательный палец на одну клавишу и медленно надавила на неё, так что пианино не отозвалось никак.

— Гм, — сказала бабушка, — что-то оно не хочет со мной разговаривать.

Как же роскошно выглядит пианист, который сидит и играет на своём инструменте обеими руками, глядя прямо перед собой и не обращая внимания на свои пальцы, свободно перебирающие клавиши. Бабушка положила обе руки на клавиатуру, и пианино произвело сразу много различных звуков.

И тут в дверях появился маленький мальчик. Это был Сократ. Он вылез из своей кроватки, стоял голыми ножками на полу и смотрел на бабушку.

— Соккат игает… — сказал он.

— Ага, — сказала бабушка. — Мы с тобой сейчас будем играть, как они говорят, «в четыре руки».

Она посадила Сократа к себе на колени и сделала это не очень-то осторожно. Он словно бы лёг на клавиши, и тогда бабушка тоже набралась храбрости. Такого множества звуков в одно время пианино никогда ещё не издавало. К тому же Сократ запел заодно с пианино, и бабушка тоже стала выводить мелодию без слов. Оба музыканта сохраняли серьёзность на лицах и веселились вовсю. Поэтому они ничего, кроме себя самих, не слышали. Тут же послышался стук в стену, и в дверь зазвонили один раз, потом два раза и потом три, пока они не сделали в своей игре паузу и не услышали наконец звонок.

— Никакого тебе покоя, — сказала бабушка. У себя в лесном доме она ничуть не боялась чужих людей, но, когда зазвонили в дверь, тут она призадумалась: должна ли она пойти к двери и её открыть? Неизвестно, кто там стоял за дверью и ждал.

— Как ты думаешь, мне открыть? — спросила она у Сократа.

— Игать ещё, — ответил Сократ и обрушился на клавиши.

Бабушка немного подумала, поднялась и прихватила одной рукой Сократа.

— Я положу тебя в кроватку, — сказала она, — а потом схожу для тебя за бананом на кухню. И послушаю у двери, кто это шумит и звонит.

Она прокралась в прихожую. «Да что же это такое? Никого нет дома? — услышала она голос. — Дети, наверное, одни. Меня это не удивит!»

Прозвучал ещё один звонок, сильный, но бабушка беззвучно прошла к Сократу, дала ему банан и стала разглядывать книжку с красивыми картинками.

В дверь стучали и звонили ещё несколько раз, но бабушка не открыла. Голос того, кто стоял и шумел за дверью, показался ей угрожающим.

Больше она играть на пианино не осмеливалась, она только сидела у Сократа и вполголоса разговаривала с ним. Через некоторое время в дверь позвонили снова, и теперь уже бабушка не побоялась открыть. Сквозь щель для газет она услышала, как Аврора звала её.

Перед ней стояли три девочки: Нюсси, Бритт-Карен и Аврора.

— Вот, сами посмотрите! — сказала Аврора. — А теперь идите!

Бабушка заговорила об игре на пианино, только когда домой пришёл папа. И тогда она рассказала ему всё.

— Мы с Сократиком поиграли вместе на пианино. А потом кто-то пришёл к двери и зазвонил, но я не открыла.

— Я обо всём этом знаю, — улыбнулся папа. — Пришлось поговорить с людьми, которые живут под нами, я повстречался с ними, когда входил в лифт. Я вам, бабушка, вот что скажу. Часто, когда я играю на пианино, я накрываю его ковром, а под крышку кладу полотенце. Тогда пианино звучит не так громко.

Бабушка сидела, прикрыв глаза руками, ей было ужасно стыдно. Папа погладил её по щеке и сказал:

— Да пожалуйста, играйте сколько угодно. Я ведь рассказал вам, что его надо накрывать ковром. Кстати, как вам всё-таки у нас понравилось?

— У вас очень гладкие полы. И ещё мне внутри плохо дышится, хотя скоро я к вашему воздуху тоже привыкну.

— К следующему вторнику Сократик наверняка выздоровеет. Так что вам не придётся сюда приходить.

— А бабушка научилась управлять лифтом, — объявила Аврора, — так что она свободно сможет прийти.

— Это хорошо, — сказал папа. — Я ведь совсем не знал, что вы до этого лифтом не пользовались.

— Хорошо другое. Я ещё не настолько стара, чтобы разучиться учиться, — сказала бабушка. С этими словами она заторопилась домой, и в этот же вечер все в лесном доме узнали, каково это — жить в корпусе «Ц».

Бала

Следующий день был папиным. Аврора почувствовала это в тот же миг, когда проснулась. Бабушкин день она считала уютным, дни, когда в квартире появлялся дядя Бранде, интересными, но самые лучшие были те, когда папа оставался дома. Этим утром Аврора соорудила на постели из одеяла конуру для Пуфика, а потом поиграла, притворившись, что превратилась в собаку. Ведь сидеть в собачьей конуре было очень приятно. Аврора настолько увлеклась игрой, что папа зашёл к ней, чтобы её разбудить.

— Аврора! — позвал он.

— Гав! — ответила она.

— На помощь! — закричал папа. — Мама, к нам в дом пробралась собака. Это ведь ты всегда хотела завести собаку?