Аврора на теплоходе

— Вот как? — сказал папа. Он немножечко овладел собой. — Хорошо, тогда я охотно с ней попрощаюсь. Доброго тебе пути, Стокфиссо, до Верё или, может, до Рёста? Передавай привет тамошней рыбе и большое ей спасибо за прошлый приём.

— Папа, — строго сказала ему Аврора, — ты нас не слышишь, только притворяешься, будто слышишь.

— В чём тогда дело? Говори, я не скажу больше ни слова.

— Стокфиссо поедет в Африку, — объяснила Аврора, — и поможет тому мальчику, который плакал, сам Сократик это сказал.

Только тут папа наконец стал понимать.

— Сократик, да это же самое прекрасное, что я от тебя слышал! Ты знаешь, человечество ещё не пропало, если такой маленький мальчик, как Сократ, готов отдать свою Стокфиссо. Значит, положение не безнадёжно.

— Аврора тоже хочет отдать её, — сказал Сократ. — Она что, поедет не одна?

— Нет, не одна. Она поедет вместе с остальной сушёной рыбой. Мы сейчас же все втроём пойдём на склад, чтобы точно знать, когда она отправится. И ещё я обвяжу её красной лентой, на которой напишу небольшое письмо.

Папа отрезал от коробки, в которой Аврора с Сократом хотели послать бутерброды, небольшой кусочек картона и написал на нём по-английски: «В подарок маленькому голодному мальчику от Нильса Сократа и Авроры Теге. Они хотят, чтобы он был сыт».

Они пошли на склад сушёной рыбы, папа объяснил там, в чём было дело, и Стокфиссо присоединилась к другой сушёной рыбе, которую собирались отправить в Африку.

Потом они пошли домой и отыскали на глобусе место, куда, по мнению папы, должна была отправиться Стокфиссо. Должны же они были знать, как это далеко.

— Она не одна, — сказал Сократ. — Она разговаривает, наверное, сейчас с другими рыбинами. Их ждут впереди высокие волны, но они едут все вместе.

Аврора с Сократом снова пошли в сад. Они сняли замок с домика Стокфиссо, залезли внутрь и представили, что это — корабль.

— Мы сейчас на пути в Африку, — сказала Аврора. — И посмотрим, как обрадуется тот мальчик.

И как раз в этот миг в сад прибежал Выборзок. Он поискал в куче листьев, отбежал, обнюхал Аврору, Сократа и ящик-корабль, но Стокфиссо он не нашёл. Да и как мог знать Выборзок, что сушёная рыба в один прекрасный день играла с маленьким мальчиком, а в другой — отправилась в такое долгое путешествие, что ни одна собака на свете не могла его себе даже представить.

Но у людей из Фабельвика, тех, кто знал, как дорожил Сократ своей Стокфиссо, была память долгая, и они не забыли о Стокфиссо, хотя она и уехала в Африку.

Чучело

Вечером того дня, когда Стокфиссо отправилась в путь, маме обо всём рассказали, и они сели и стали обсуждать случившееся за ужином.

— А что ты делал в школе сегодня? — вдруг спросила мама.

— В школе? — переспросил папа. — Видишь ли, мне предложили поработать учителем. Заболел их преподаватель норвежского языка и истории. Но я ещё не знаю, что им ответить. Если я пойду к ним, то по утрам Аврора с Сократиком останутся без присмотра. Так что я не знаю.

Как раз тут в их дверь постучали. Пришла жена судьи.

— Извините, что я так поздно, но я знаю, что вы обсуждаете, — сказала она. — Я ведь всё равно сижу дома, так что могу за детьми присмотреть.

— Да и я тут рядом, — сказала мама, — и в случае чего с работы отлучусь. Соглашайся, Эдвард!

— Мне тоже так кажется, — сказала жена судьи. — Эдвард много лет служил науке, и теперь его знания могли бы пойти на пользу молодёжи из Фабельвика.

Так семья Теге решила, что папа станет работать учителем. Утром, когда он должен был пойти в школу, в их доме царил переполох, все натыкались друг на друга, а больше всех волновался папа и всё время поправлял на себе галстук.

— Ну что ж, сейчас самое время пожелать мне ни пуха ни пера, — говорил он, — я ведь ходил в школу много лет назад и никогда в ней не работал.

— Всё пройдёт хорошо, — успокаивала его мама. — Будем надеяться, что тебе достанется неплохой класс.

— Проводить тебя в школу, папа? — спросила Аврора, которой показалось, что папа немного побаивается новой работы.

— В другой раз. Сегодня я пойду один, мне нужно подумать о том, чему я буду учить детей.

Он отправился из дома очень рано. Во дворе школы было ещё немного учеников. Папа быстро прошёл через него, будто желая спастись от ребят в учительской комнате.

Там он познакомился с другими преподавателями и преподавательницами. Все приняли его очень тепло и были рады ему помочь.

— Вам достался нелёгкий класс, — сказал один из учителей. — Но я уверен, что вы с ним справитесь.

— Безусловно, — сказал папа, пытаясь улыбнуться и сделать вид, будто он уверен в себе.

Потом прозвенел звонок, и оставалось только пойти на урок. Преподаватели исчезали из учительской один за другим, и скоро она опустела совсем. Папа схватился за учебник истории и бодрым шагом направился к своему классу.

Проходя по коридору, он слышал, как в других классах ещё шумели и разговаривали, но в том, куда он шёл, стояла мёртвая тишина. «Может, я ошибся?» — подумал папа. Но нет, он не ошибся: на двери класса стояла цифра 8, туда ему и следовало идти.