Аврора Синистра, или Звезда ты моя сумасшедшая (СИ)

Амбридж прибыла в субботу, Северус ее терпеть не мог, так что общение с ней опять взяла на себя я. Все как обычно, ничего нового. В кабинете я издалека завела разговор о Лорин Кэттермоул, намекнула, что она бастард одного влиятельного иностранца. Глазки жабы заблестели. Я протянула крем от язв на руках. Северус сказал, что это последствие проклятия Грюма, которое он наложил на свой стеклянный глаз. Кто к нему прикасался без разрешения, тот и получил. По моей просьбе он приготовил состав, временно устраняющий эти язвы.

— Благодарю, Аврора, — она протянула руки за банкой. — Эта мазь творит чудеса. Жаль, так и не удалось выяснить от чего это.

— Может, аллергия на дементоров?

— А вы шутница, Аврора. Боюсь, дело Кэттермоул закрыто. Даже я не смогла бы помочь бедняжке. Как, говорите, фамилия ее настоящего отца?

— Долорес, о таких вещах не говорят. Вы же понимаете.

— Да. Конечно, — она отпила чай из чашки и внимательно осматривала рисунок на фарфоре, потом посмотрела на меня. — Всегда восхищалась вашим вкусом, Аврора. Да, поначалу мне показались ваши наряды вызывающими, но теперь я вижу, как вы тяготеете к классике, а эти заколки — просто произведение искусства. Очень красиво смотрятся на темных волосах.

Вот к чему ты клонишь, стерва. Одна из самых дорогих мне вещей или жизнь трех человек. Надеюсь, Северус меня простит.

— Я думаю, вам пойдет, Долорес. — И сняла все.

— Только из уважения к отцу миссис Кэттермоул я пойду на беспрецедентный шаг, но об этом никто не должен знать. Мисс Спраут, думаю, тоже будет держать язык за зубами. — Она написала постановление об освобождении и при мне отправила его в Азкабан, ей теперь даже подпись министра не нужна, сама кровавым пером подписала и печать кольцом поставила. — С вами очень приятно общаться, Аврора.

— Взаимно, Долорес, — улыбалась гадине в ответ и поднялась, чтоб проводить.

— Ну что вы, провожать не надо. — В этот момент вошёл хозяин кабинета. — Северус, рада вас видеть. — Он, кажется, предложил ей кофе. — Нет-нет, я уже ухожу.

Северус внимательно смотрел на Амбридж, галантно открыл дверь. Похоже, зол как черт. Когда горгулья закрыла проход, заговорил:

— Что все это значит? Почему на ней мой подарок тебе?

— Семью крестника Помоны арестовали, жену и детей хотели отправить в Азкабан.

— Ты думаешь, они оценят то, что ты делаешь? Хоть кто-то тебе спасибо скажет?

— Да плевать я хотела на их спасибо. Я детям руны на одежде вышивала. Я их с пеленок по рассказам Помоны знаю.

— Ты не можешь спасти всех. Это бессмысленно! Их много, Аврора, очень много, ты ничего не можешь изменить.

— Могу! Конкретно для этой семьи могу изменить много. — Предательская слезинка покатилась по щеке, а мое самообладание испарялось. — Прости, это был твой подарок, Гораций сказал, у твоей мамы такие были. А я … я… Северус, прости, я не могла по-другому. — Слезы покатились, несмотря на мои попытки сдержаться.

— Аврора, перестань. — Он легонько гладил меня по спине, пытаясь успокоить, но у него выходило очень неловко. — Они были твои, я их для тебя заказывал, у матери была одна похожая, досталась в наследство по женской линии. Она ее продала, когда я в школу пошел. Не плачь, только не плачь. Я тебе что-то другое закажу, еще лучше.

Я уткнулась в его мантию. Такой теплый родной человек в этом безумном магическом мире. Я постаралась успокоиться, сейчас не время и не место для слабостей.

***

Амикус стал собирать вокруг себя клуб любителей темных искусств, с ними он отрабатывал особые заклинания, запретить ему я не могла, это было задание лорда. Креб и Гойл одни из первых туда записались, нельзя сказать, что там были одни слизеринцы, все были. Единственно, Северусу удалось настоять на том, что практиковать данные заклинания могли только совершеннолетние. Те, кому нет семнадцати, присутствовали только в качестве зрителей. Судя по всему, у брата и сестры Кэрроу было какое-то тайное задание выявлять и провоцировать сторонников Дамблдора. Очень уж грамотно они действовали, а члены ОД регулярно поддавались на провокации. Невилл сорвался на ЗОТИ и спровоцировал Амикуса. Тот применил Круцио и получил откат по полной. Поначалу не понял, что к чему, и наехал на меня — Северуса в это время не было. Мы вместе стали рассматривать клятву и обеты. Нарушение ученика было несерьезным, а реакция Амикуса преувеличенной. Если бы он объявил взыскание в соответствии с уставом, то ничего бы не было. Амикус ругался как сапожник. Спрашивал меня, как я до сих пор не скинула никого с Астрономической башни. Альтернативных взысканий было мало — физический труд и телесные наказания, но для их применения нужно было заполнять специальную форму. Идею с отчетностью подкинула Амбридж, я за нее ухватилась всеми конечностями. Брат и сестра писать не очень любили, а формы отчетности зачарованы от прыткопишущего пера — все в традициях основателей.