Аврора Синистра, или Звезда ты моя сумасшедшая (СИ)

Несмотря на внешнюю холодность и отстраненность за жизнью невесты Юлиус следил. Ее счет он контролировал полностью, иногда шел на хитрости, чтобы там всегда была минимальная на его взгляд сумма. Семь тысяч в сейфе при ее запросах на одежду мало, стало быть скоро обратится к нему за помощью, мантии она любила дорогие, он приучил. Да, она не брала драгоценности, не любила быть обязанной, но одежда была ее маленькой слабостью. Обычно они шли к магическому портному, где он одобрял несколько выбранных ей фасонов, позволял невесте, смешной в своей тяге к независимости, оплатить десять процентов стоимости и договаривался о дополнительных чарах. Но в этот раз она не пришла. Он ждал ее в старой или дешевой одежде, но нет, ее наряд произвел фурор. Откуда?! Крупных сумм она не снимала, из трат — только оплата семинаров и расходы на поездки, гоблины докладывали ему все. На его замечание о внешнем виде стала реагировать совершенно по-другому — злилась и некоторые вещи будто делала назло. До него доходили слухи, что невеста взялась за рукоделие. Он одобрил это стремление, оно соответствовало статусу благородной ведьмы, но представить, что она обшивает себя сама, не мог.

Дамблдор не оправдывал его ожиданий. Надо же, допустил ее поездку в Египет и не проконтролировал! Она могла погибнуть, пострадать… у Голдов достаточно врагов в Африке! Юлиус настоял на том, что следующим летом она должна остаться в Хогвартсе, и что? Старый дурак чуть не скормил ее паукам. Мужчина рвал и метал. Для контроля и защиты рядом с Авророй должен был быть домовик, но в результате манипуляций полугоблина Пих являлся на его зов выжатый, как лимон, а сказать ничего не мог. На своих чертовых конференциях она носила ограничитель магии, и ни домовики, ни совы ее не находили. А самое гнусное, что чертова Аврора начинала нравиться, он ловил себя на мысли, что желает ее. Но вот парадокс: теперь, когда она связана контрактом с Хогвартсом, закрепить свои права стало намного сложнее. Да и перспектива рождения сильного мага была слишком заманчива. Нет, она никогда не решится на что-то серьезное. Войти в род Голдов, обладать знаниями и богатствами — слишком заманчивая перспектива. Дочери часто похожи на матерей, и Юлиус вспомнил, с какой надеждой и предвкушением миссис Синистра смотрела на этот брак. Аврора тоже не дура и должна понять, что второго шанса у нее не будет.

Тетка Иоанна неожиданно вернулась из Польши и потребовала рассказать, что происходит между ним и невестой. Он выложил все как есть, на что тетка обозвала его идиотом и потребовала изменить отношение. Она гадала на картах и увидела их разрыв и возможные проблемы, вплоть до прерывания рода. Юлиус расхохотался и объяснил, что это невозможно. Пани настояла на рождественском ужине, забраковала подарок, потребовала большего внимания к невесте. Юлиус боялся, он прекрасно помнил, как мать старалась не упоминать о Польше в присутствии англичан, он делал так же. Странно, Авроре наоборот понравилось. Она чувствовала себя с теткой даже лучше, чем на банкетах или в ресторанах. Он даже размечтался, представив, что так через несколько лет они будут принимать у себя гостей. Чертовы вареники, откуда два ухажера в Хогвартсе? Этот бред с традициями надо пресекать. Утренний разговор невесты с теткой он наблюдал по сквозному зеркалу. Реакция Авроры его насторожила: ей бы­ла безразлична ро­дос­ловная, девушка даже не попросила посмотреть драгоценности. Он испугался, вспомнив карточный расклад, но в библиотеке заметил, как она проводит пальчиком по корешкам книг, и расслабился — похоже, пошла в отца. У Голдов и Валевски одна из лучших библиотек. Если бы она попросила ту книгу, которую так увлеченно читала, он был бы готов ее отдать. Но нет, Аврора этого не сделала.

Когда Дамблдор нанял Локхарта, он устроил разнос верховному чародею, потребовав, чтобы невеста не оставалась наедине с этим похитителем женских сердец. Альбус пообещал принять меры. На рождественском приеме возле Авроры крутился Малфой, черт бы побрал аристократа вместе с его павлинами! Юлиус про себя отметил, что это последний прием, на который они пошли в мэнор, у тетки Рождество проходит приятнее. На ужине в День всех влюбленных он ревновал и, забыв все наставления родственницы, высказал все, что накипело в душе. В ее глазах появился огонь, которого он раньше не замечал и который теперь сводил его с ума. После ужина ему хотелось сбросить свое желание, утолить страсть и Голд отправился в лучший бордель Европы. А кого нашла она? Этот вопрос не оставлял в покое.

То, что мать сотворила с кольцом, не укладывалось у него в голове. Он мог предположить разное, но смертельный пояс верности… Это было выше его понимания. Слишком высокая цена у проклятья! Потеря красоты у того, кто его наносит… Зачем это ей было нужно? А откат, если бы проклятье сработало в полную силу, мог быть у него или у других потомков. Пих тоже проявил инициативу не вовремя, и, похоже, знал больше него.