Австралия

Аборигены славили приключения и подвиги духовных героев Сонного времени в рисунках, песнях и священных танцах. Их герои принимали облик как человеческий, так и животный. Каждый занимал подобающее место в эволюционном цикле мироздания. Особую значимость имели наскальные рисунки, обладавшие огромной психологической и ритуальной ценностью. Поскольку аборигены не знали письменности, мифы Сонного времени передавались из поколения в поколения в этих рисунках, а также в устных сводах легенд.

Аборигенская праздничная церемония с песнями и плясками называлась корробори. Мужчины-танцоры блестяще имитировали движения животных, реконструируя предания о подвигах племенных героев или сцены знаменитых охот. Они раскрашивали свои тела ритуальными узорами и пели под аккомпанемент музыкальных палочек и грохот бумерангов.

Основными темами ритуальных танцев были охота и сбор плодов, а также секс и плодородие. Иногда в них проскальзывали юмористические нотки, однако в основном мотив продолжения жизни племени трактовался весьма серьезно. Иногда в этих ритуалах использовался длинный обрезок полого ствола дерева, который, если в него подуть, издавал зловещий низкий звук. Считалось, что этот магический инструмент — диджериду — имитирует клич духов.

Аборигены верили, что после физической смерти душа человека не умирает, и их обряды славили дух, покинувший тело человека и перевоплотившийся в иную физическую форму — в гору, камень, дерево, дикого зверя или в другого человека. Этот переход был важен для поддержания цикличности развития мира, поэтому каждый абориген полагал себя как бы центром сложнейшей паутины связей, придававших упорядоченность мирозданию, всему, что могло быть включено в него.

Тотемы и «Сонное время» обуславливали уникальную связь каждого аборигена с землей и таким образом определяли его индивидуальную сущность. Союз аборигена с землей был настолько многосложным, что простое удаление члена племени с места его обитания (ссылка была строжайшим наказанием, коему подвергались самые презренные «преступники») означало для него духовную смерть. Ведь изгнание с земли было равнозначно отлучению от «Сонного времени».

Вот как жили аборигены Австралии в то время, когда на горизонте замаячили первые мачты европейских фрегатов. Древняя культура предков приуготовила аборигенов ко всему, что могло ожидать их в жизни — ко всему, за исключением пришествия белого человека.

ПУТЕШЕСТВИЯ К НЕВЕДОМОЙ ЗЕМЛЕ

«Большой Южный континент» — время осуществления этой мечты наконец-то пришло. Когда в 1770 г. Джеймс Кук бросил якорь в гавани на восточном побережье Австралии, его настолько поразило буйство экзотической флоры, что он решил назвать залив Ботаническим (Ботани-Бей). Водрузив флаг и начертив карту новооткрытой земли, он воплотил мечту, которой издавна бредила Европа.

«Большая Ява», «Лочак», «Край Золотых Пляжей», «Южная земля Святого духа», «Новая Голландия», «Терра аустралис инкогнита» — этот старейший (и открытый в последнюю очередь) континент Земли называли по-всякому…

Греки, индусы и Марко Поло фантазировали по поводу его местоположения и природы. Арабы, китайцы и малайцы, вероятно, высаживались на его берегах. Как впоследствии и португальцы. Здесь побывали и голландцы — посмотрели, походили и, разочарованные, убрались восвояси, не обнаружив тут источников «необычайно богатого прибытка». В конце ХVII в. взору английского путешественника и «приватизатора» новых территорий Уильяма Дампьера западное побережье Австралии предстало пустыней, населенной «несчастнейшим из народов Земли». А плодородный восточный берег, как ни удивительно, в силу его удаленности, так и остался незамеченным — до него не добрался ни французский путешественник Луи-Антуан де Буганвиль, ни испанский мореход Луис Ваэс де Торрес.

Так что долгая история «неоткрытия» Южного континента объясняется серией досадных случайностей. И именно потому, что эта земля, на которую ступал не один путешественник, никак не отвечала — по крайней мере в то время — мечтам европейцев о золоте и славе, её открытие стало, можно сказать, величайшим недоразумением в мировой истории. Произойди все иначе, и в Австралии сейчас, возможно, говорили бы на испанском или португальском, или голландском, или французском, а может быть и на гурингайском — языке исконных обитателей земли, на которой потом возник Сиднея.

Но случилось так, что материк стал трофеем команды небольшого английского фрегата и его капитана, бороздившего воды Тихого океана с единственной целью обратить вековую фантазию в факт и обрядить в европейские одежды континент, который благодаря ветрам, морским штормам и рифам надежно укрылся от картографов эпохи Великих географических открытий.