Австралийские этюды Полет бумеранга

— Мы жили раньше в деревне, — говорит Эка, — но мне показалось, что там я не смогу дать образование своим детям, хотя самому мне и удалось выучить английский и устроиться на государственную службу. Дети же, живя в маленькой деревушке, где в хижинах нет ни воды, ни электричества, а жители говорят только на своем местном наречии, не смогли бы получить образования. А ведь они должны принять активное участие в новой жизни, которая сейчас откроется перед всеми нами, когда наша маленькая страна добьется независимости. Поэтому я и решил переехать в Порт-Морсби. Конечно, мне не удалось поселиться в центральной части города: здесь живут только белые, но на окраине города сейчас построены государственные дома. Они очень примитивны. Это просто однокомнатный домик на сваях, но в нем есть электричество и вода. Стоит такое жилище немало. В неделю мы платим за него шесть долларов. Сейчас я устроился работать в фотолабораторию и получаю тринадцать долларов в неделю. Мне одному было бы трудно снимать такой дом, потому что тогда от зарплаты останется слишком мало на питание и одежду для семьи. Поэтому я пригласил из своей деревни брата с женой и маленьким ребенком. Уговорил его, что жизнь даже на окраине Порт-Морсби все-таки предоставит нам больше возможностей для интересной работы и для воспитания детей. И вот мы с братом сняли этот государственный дом на двоих, каждый вносит в неделю по три доллара. Правда, сейчас у нас живет еще один друг с женой, но он приехал к нам в гости, и поэтому, конечно, денег мы с него не берем.

— А велик ли по площади ваш домик? — спрашиваю я.

— Не так уж мал. Общая комната метров двадцать пять. Мы ее поделили на четыре части. В трех живем мы тремя семьями, а четвертая — столовая, или, можно сказать, гостиная. А не хотите ли поехать к нам в гости на ужин? — приглашает Эка.

Меня так заинтересовало описание этой жизни в государственном доме, что я соглашаюсь посетить моего нового знакомого. Выезжаем за пределы центральной части города, где административные здания чередуются с виллами и коттеджами австралийцев. Попадаем в пригородную часть столицы — здесь уже лепятся друг к другу деревянные хижины, покрытые листвой и приподнятые над землей на длинных сваях. Мы видим на обочине двух старушек, которые несут тяжелые бидоны с водой. Эка просит меня остановиться — оказывается, это его тетушки.

Мы знакомимся. Веселые тощие старушки, жующие красную жвачку — бетель, хлопают меня по плечу и восклицают: «Гуд, гуд!» Больше по-английски они, кажется, ничего не знают. Им нужно нести воду к своим хижинам, которые расположены далеко от водоема. Я предлагаю подвезти тяжелые бидоны. Ставим их в багажник, тетушки забираются на заднее сиденье, и мы направляемся в гору.

С трудом лавируем по узкой крутой улочке между свайными домами и наконец подъезжаем к той самой хижине, где живут тетушки Эки. Навстречу выбегает множество ребятишек, которые с радостными криками облепляют машину, помогают вытащить из багажника бидоны и дружно тащат их к дому. Распрощавшись с нашими спутницами, быстро спускаемся вниз, к основной дороге, и вскоре добираемся до жилища Эки Порафаэ. Это небольшой, но вполне современный домик, сделанный не из дерева и листьев, а из асбоцементных плит и крытый шифером. Однако по конфигурации он почти повторяет традиционные хижины — также стоит на сваях, и пол его приподнят над землей. Нас встречают дети Эки, его брат, друг, их жены, одна из них с маленьким ребенком на руках. Всего в этом однокомнатном домике живет десять человек, но, судя по радостной общительности, оживленному разговору и улыбкам, вся эта большая компания очень дружна.

Вечереет. Во дворе у самого крыльца замечаю больших жаб, которые торопливо, короткими прыжками скачут по траве. Это жабы аги, завезенные на Новую Гвинею для борьбы с вредителями сахарного тростника. Они хорошо размножились здесь и встречаются повсюду — от плантаций до лужаек около деревенских домов.

Хозяева домика приглашают к ужину в «гостиную». Это четвертая часть общей комнаты, отгороженная легкими стенами из фанеры. Располагаемся мы все на плетеных тростниковых циновках, садимся в кружок, а на середину циновки хозяйки выставляют синий вареный ямс и сладкий картофель в кокосовом молоке; в отдельной миске подается вареная рыба, которую зовут здесь «длинный Том», и белый пресный рис.

В заключение нашего вечера я дарю хозяевам слайды с видами Москвы и Ташкента, значки заповедников, открытки с изображением различных рыб.

Эти открытки особенно интересны Эке, который сам занимался расселением рыб по Новой Гвинее. Мои новые друзья весь вечер расспрашивают о нашей стране. Их интересует все — от погоды, растительности и животного мира до обычаев и облика людей, их одежды, привычек. Но больше всего, конечно, интересуют моих собеседников социальные проблемы.