Австралийские этюды Полет бумеранга

Но на этот раз дело значительно осложнилось. Во-первых, понадобилось специальное разрешение на вывоз утконосов, даже два таких разрешения от правительственных органов Квинсленда и Академии наук Австралии: ведь утконосы сейчас в числе наиболее строго охраняемых животных Австралии. Кроме того, не повезло с погодой: никак не хотел начинаться сезон дождей, ручьи и реки все мелели и мелели, в их сухих руслах оставались только редкие бочажки, а то и просто топкие мутные лужи. Было похоже на то, что для утконосов год выдастся тяжелый. Самки даже не приступали к рытью гнездовых нор. Обычно вход в такую нору находится примерно на 30 сантиметров выше поверхности воды. Животное залезает туда насквозь мокрым, а вылезает уже совершенно сухим: земля впитывает в себя всю влагу.

Местность, в которой Дэвид Фли со своими помощниками разыскивал утконосов, была сильно изрезана непроходимыми оврагами и ущельями. Стояла невыносимая жара, мошкара жалила ловцов самым беспощадным образом, иногда ее даже нельзя было прогнать, потому что, завидя на берегу утконоса, нельзя шевелиться. Малейшее движение — и чуткое животное бултыхнется в воду и мгновенно исчезнет из виду.

Бодрствуют утконосы обычно рано утром и поздно вечером. Большей же частью они неподвижно лежат на воде, и течение их несет, словно кусок бревна. Обнаружив добычу, они ныряют, плеснув по воде своим широким, как весло, хвостом. Когда утконос находится под водой, его глаза и уши прикрывают кожные складки, так что ориентируется он там только при помощи органов осязания. Особенно чувствителен у этого животного его длинный «утиный клюв» — так ошибочно назвали когда-то в Европе на самом-то деле совершенно мягкий нарост на голове утконоса. Дело в том, что впервые привезенные в Европу шкурки утконосов имели головы с высохшими, действительно напоминавшими клюв носами.

Под водой утконос держится обычно не более одной минуты, а потом выныривает, чтобы набрать в легкие воздуха. Испугавшись, он может просидеть под водой и пять минут. Все, что утконос собирает — личинок, мелких крабов, улиток, небольших рыб, — он наподобие хомяка запихивает в свои защечные мешки. Туда же он набирает мелких камней и песку — видимо, для лучшего измельчения и перетирания пищи. Добычу покрупней, например раков, утконосы выносят на берег. Звуков они почти никаких не издают, если не считать тихого урчания. От них исходит «лисий запах», который испускают специальные железы, расположенные у основания шеи, однако на воле для человеческого обоняния он практически неуловим. Норы их имеют множество ходов и ответвлений. Так, гнездовая камера находится иногда в семи метрах от входа да еще может иметь боковые ходы протяженностью 18 метров. Поэтому глупо надеяться «выкопать» такое животное из его убежища: оно все равно улизнет.

Однако теперь от всех этих познаний толку было мало. Несколько недель провел Дэвид в самой дикой местности, исколесил на машине 13 тысяч километров — и никакого толка. А из Нью-Йорка тем временем одна за другой летели телеграммы, призывающие поторопиться, напоминающие о сроках, наконец, выражающие удивление, недоумение, неудовольствие… Но вот наконец по прошествии трех месяцев поймана первая парочка утконосов — самец и самочка. Правда, заказаны три детеныша: один самец и две самочки, но вторую самочку никак изловить не удавалось.

Теперь предстояло проверить, смогут ли эти животные перенести воздушное путешествие: ведь на этот раз решено было переправить их в Америку самолетом. Для пробного полета до Брисбена и обратно (в общей сложности 180 километров) взяли нескольких взрослых животных из зоопарка. Утконосы отправились в путь в ящиках, выстланных свежей травой. Когда они вернулись домой, оказалось, что одна из самок до того переволновалась, что едва дышала, и, чтобы спасти ей жизнь, ее пришлось выпустить на волю.

Однако с отлетом в Нью-Йорк надо было поторапливаться, потому что наступавшая в Америке весна для Квинсленда ничего хорошего не предвещала — здесь, наоборот, надвигалась зима. А зимой вряд ли кому захочется залезать в холодную воду и плавать, расставляя капканы.

Пять тысяч дождевых червей и столько же мучных было решено отправить вперед багажом, чтобы они дожидались утконосов на Гавайях, где будет промежуточная посадка. Но тут возникло новое затруднение. На Гавайские острова запрещен завоз какой бы то ни было земли, а червей можно везти только в ящиках с землей, иначе они подохнут.

Что же делать? Решили проверить, как отнесутся утконосы к чисто вымытым червям. Они к ним даже не притронулись. Тогда пришлось багаж с червями отправить на неделю раньше, для того чтобы сопровождавший их работник мог засыпать их на острове уже гавайской землей. А туда их повезли в чистых полиэтиленовых мешках. Вот сколько хлопот!