Австралоиды живут в Индии

Веллаянданкани побледнел. Он хорошо знал, что это значит. Закон племени был беспощаден к изгнанникам. Но у него все-таки оставалась надежда. Небольшая, иллюзорная, но надежда. На плохо слушающихся ногах он поплелся к Нараянанкани. Вождь сидел на циновке перед своей хижиной. Увидев Веллаянданкани, вождь сказал, что ему нет места в деревне.

— Мне много не надо, — охрипшим от волнения голосом произнес Веллаянданкани. — Я хочу жить среди своих. Разреши, вождь, остаться.

Но Нараянанкани вспомнил всю непочтительность просящего, и в сердце его не нашлось места для жалости.

— Нет, — твердо сказал он. — Уходи. Нам такие не нужны.

— Но куда я пойду? — взмолился Веллаянданкани.

— Туда, откуда пришел.

— Но я не могу идти туда. Лучше я буду жить у тебя в тюрьме.

— Тюрьма для каникаров, — торжествующе засмеялся вождь. — А ты не каникар.

«Ты не каникар» — эти слова звучали в ушах Веллаянданкани, когда он плелся по лесной тропе. Он шел от одной деревни племени к другой. Но его нигде не принимали. «Ты не каникар», — говорили ему. Никто не предложил ему ни тапиоки, ни воды. Все племя знало, что Веллаянданкани — изгнанник. Три дня он скитался по округе и не смог найти ни рода, ни деревни, куда бы не дошел слух о его изгнании. Он копал коренья в лесу и пил воду из ручьев. На ночь он взбирался на дерево и забывался тяжелой дремотой. У него не было даже тряпки, чтобы прикрыть плечи в эти холодные и сырые ночи. На четвертый день, обессиленный, он пришел в свою деревню. Но его вид не смягчил сердца вождя. Родственники и даже сестра не посмели к нему подойти. Таков был приказ вождя. И в десятый раз на униженные просьбы изгнанника Нараянанкани ответил «нет».

Веллаянданкани вышел за деревню. Здесь текла сквозь заросли тихая река. Пути назад не было. И места в своем племени тоже не было. Только эта река, переговариваясь с камнями о чем-то своем, не гнала его прочь. И Веллаянданкани вступил в эту реку, чтобы никогда уже не вернуться…

Теперь, по словам каникаров, неприкаянный дух Веллаянданкани по ночам тревожит вождя. Но если Нараянанкани справился с живым, то уж на духа он найдет управу.

Каждое утро, когда восходит солнце, Нараянанкани стоит у порога своей хижины. Немигающим взглядом он смотрит, как просыпается деревня. Проходящие каникары почтительно приветствуют его. Его, Нараянанкани-вождя. Того, кто блюдет законы племени и вводит свои. За оскорбление — порка, за ложь — штраф, за измену жене — бетель для всех мужчин, за измену племени ― годы унылого существования без счастья и надежды на него, за непочтение к вождю — смерть.

5 Поклонник солнца

Деревня стоит под высокой горой, покрытой густым лесом. Гора напоминает корзину, поставленную кверху дном. Поэтому гора называется Куттамала — «Гора-корзина». Каждое утро на вершине горы совершается чудо. Сначала светлеет контур Куттамала. Птицы первыми чувствуют начинающееся чудо. Они приветствуют его пением. Вместе с птицами просыпаются Челлапанкани-жрец н его жена Амукутти. Амукутти зажигает медный светильник и ставит перед хижиной. Желтый огонек мечется под порывами предрассветного ветра. Мечется, потом вытягивается, как будто тоже ждет чуда. Чаллапанкани кладет перед светильником листья священного дерева «кува», а на листья — бананы. Ибо то, что свершится, должно получить свою жертву.

А небо над горой разгорается. Кажется, что кто-то зажег на ее вершине пожар. Большой красный пожар. И этот пожар перебрасывается с вершины на небо, и вот уже небо охватило красное пламя. Красное пламя — вестник самого чуда. Перед этим неистовым небесным пламенем желтый огонек, зажженный людьми, кажется слабым и беспомощным. Но он связывает людей с тем, что происходит там, наверху. Красное пламя постепенно набухает чем-то еще. Еще скрытым и тайным. Челлапанкани и Амукутти стоят молча, устремив широко открытые глаза на гору и небо над ней. Это происходит каждое утро, но привыкнуть к этому невозможно. Еще никому не удавалось привыкнуть к чуду.

И вот красное пламя разрешается потоком расплавленного золота. Оно течет по небу, и небо отвечает ему радостной голубизной. И в этом смешении золотого и голубого появляются прямые ослепительные стрелы, которые украшают корону самого чуда. Стрелы-лучи пронизывают небо, спускаются на землю и рассыпаются золотыми негаснущими искрами в листьях деревьев, зажигают разноцветные огни в каплях утренней росы.

Наступает самый главный момент. Из-за горы медленно и торжественно появляется яростный жаркий диск. Челлапанкани протягивает к нему руки. Темные руки долго ждавшего человека, руки, тоскующие по этому яростному теплу, и говорит:

О Великая богиня!

Будь благословенна,

Будь всегда с нами.

Прими это подношение

И возвращайся к нам завтра.

И Великая богиня Солнце-Сурья принимая подношение человека, салютует ему новой вспышкой лучей. Челлапанкани даже кажется, что она ему отвечает. Отвечает так: «Я здесь. Я всегда буду здесь. Встречай меня каждое утро. Приноси сладкие бананы и сочные манго. И я сделаю все, что ты хочешь». И Челлапанкани верит ей, Великой богине. Она его не обманывала.