Австро-Венгерская династия. Габсбурги на обломках империи

— От «бешеной травки» безумие является преходящим. Только лишь когда человек привыкает к удовольствию от этого состояния, ему угрожает стать безумным навсегда. Тогда он пляшет на улицах, подобно обезьяне, и не обращает внимание на то, что люди смеются над ним. Императрице же дали яд один-единственный раз.

Киш не удержался и в лоб спросил у знахарки:

— А какой это мог быть яд?

Знахарка несколько испугалась и стала заверять его, что не имеет дело с ядами, а занимается исключительно целебными травами. Постепенно журналисту удалось выудить у нее, что императрица Карлота явилась к одной из знахарок столицы и попросила средство для зачатия ребенка. Разумеется, она пришла под вымышленным именем, переодетая, скрывая лицо под густой вуалью. Тем не менее, травница то ли узнала ее, то ли Карлоту умышленно заманили к ней, но мексиканка была ярой сторонницей Бенито Хуареса и черной ненавистью ненавидела Emperadores, как в народе называли Шарлотту и Максимилиана.

Журналист принялся допытываться, подсунули ли императрице растительное средство или змеиный яд. В конце концов ему удалось выудить у доньи Кармелиты, что Шарлотте дали гриб под названием Teyhuinti. Правда, далее знахарка разговаривать на эту скользкую тему отказалась, и Киш отправился наводить дополнительные справки в других местах. Оказалось, что в народе гриб известен под названием «плоть богов», вытяжка из него в разбавленном состоянии является тоником, а в неразбавленном вызывает длительное безумие. Средство не причиняет вреда телу человека, напротив, безумный может прожить до ста лет в полном физическом здравии. В начале заболевания у человека «едет крыша», он чувствует себя полным сил, становится задиристым, начинает угрожать людям намного сильнее его, строит дерзкие планы.

Известно, что грибы с наркотическим действием существуют не только в Мексике, — викинги будто бы перед битвами пили настойку из грибов, вводивших их в состояние возбуждения и осознания безграничности собственных сил. Что же касается конкретно Австрии, то в Вене с давних пор существовала поговорка:

«Der hat narrische Schwammerl gegessen»[74].

Некоторые историки медицины также считают умопомрачение Шарлотты следствием психотропных веществ, которые понемногу подмешивали ей в еду. Широкие массы же более интересует, кто был отцом ее сына, и что с этим ребенком сталось. Когда дитя появился на свет, родственники Шарлотты оказались в затруднении. С одной стороны, они знали о бесплодии императора Максимилиана, с другой стороны, безумие матери не позволяло им докопаться до истины. Таким образом, его вроде бы нельзя было окрестить именем Максимилиан, но и другое тоже дать было не с руки. Когда младенец появился на свет, еще была надежда, что его мать выздоровеет. Посему император Франц-Иосиф I потребовал, чтобы ребенка немедленно забрали, а матери сказали, что он умер. Но для безумной Шарлотты рождение сына осталось белой страницей в ее жизни.

Таким образом, в жизнь вступил мальчик Максим де Нималь. До семи лет его воспитывала в твердых католических принципах некая бездетная вдова в Марселе. В семь лет ему был назначен опекун, финансист Давид Коэн де Леон, друг бельгийского короля Леопольда II, брата Шарлотты, и он получил французское гражданство. В восемнадцатилетнем возрасте юноша поступил в Сен-Сир, самое престижное военное учебное заведение Франции. В двадцать лет его усыновил бухгалтер вышеупомянутого финансиста Франсуа-Жозеф Вейган и дал свою фамилию. Максим Вейган успешно закончил Сен-Сир и получил назначение в драгунский полк. У него всегда были лучшие скакуны в полку, и в деньгах молодой офицер явно не нуждался.

В 1900 году он попросил руки дочери командира полка, виконта де Форсанза. Отец невесты сначала отказал ему, заявив, что не может выдать свою дорогую Рене за человека без роду и племени: Максим совершенно чистосердечно признался ему, что ничего не знает о своих истинных родителях. Получив отказ, удрученный Вейган поделился своим горем с приемным отцом и практически на другой день получил согласие на брак. Будто бы генералу де Форсанзу сообщили, что у Максима более голубая кровь, чем у любого подданного республиканской Франции. На другой день после венчания на банковском счету Вейгана оказалось триста тысяч франков. В браке родились двое сыновей.