Читаем Австро-венгерская Дунайская флотилия в мировую войну 1914 – 1918 гг. полностью

английская торпедная батарея на берегу Дуная в фабричном квартале Белграда с одной торпедой;

русская торпедная батарея у местечка Винча с тремя трубами;

английская торпедная батарея у Семендрия с четырьмя трубами.

В то время, как в 1914 году при тралении пограничных рек были обнаружены только два неприятельских типа мин, а именно русские гальваноударные мины и французские цилиндрические контактные мины; в 1915 году, и особенно во время наступления, было поднято и уничтожено 218 мин девяти различных образцов.

Несмотря на свой очень значительный расход материальной части минно-торпедного оружия, противник в 1915 году успеха этим оружием не достиг.

Это, однако, должно быть приписано тому обстоятельству, что еще до начала наступления, а затем и во время операций каждому проходу австро-венгерских судов по минным полям предшествовало траление и соответственное уничтожение неприятельских мин речной минной партией австро-венгерской Дунайской флотилии.

Заграждение у Остружницы, которое ставилось, по-видимому, ночью и в тумане и в напряженной обстановке, ввиду опасной близости нашего берега, было поставлено неудачно: все мины в количестве 21 стояли при наивысшем горизонте воды на поверхности. Это заграждение было уничтожено уже в первой половине 1915 года посредством спуска по течению плотов, а затем — орудийного и пулеметного огня.

Даже мелко поставленные мины заграждения около Винча были частично расстреляны пулеметным огнем еще до начала наступления, так что к этому времени в минном поле уже был проложен достаточно широкий свободный проход. Для обозначения этого освобожденного от мин пути еще в то время, когда позиции были заняты сербами, в ночь на 2 октября были поставлены бочки.

Русские гальваноударные мины в районе Кладужницы были поставлены очень небрежно. Некоторые из них стояли прямо на поверхности воды, другие на глубине 8 м. Причины такой необычайной неточности постановки заключались, как было сообщено оставшимися сербами, в том, что постановка происходила перед самым отступлением, и мины сбрасывались в воду наудачу, лишь бы выполнить полученный приказ. Очень тщательно была произведена постановка русских обсервационных мин.

Так как сухопутная перевозка боевых припасов для Турции в Лом-Паланку встречала большие затруднения из-за недостатка вагонов, то следующие транспорты были 2 ноября доставлены в Систов и Рущук шестью буксирами под прикрытием «Sava», «Almos» и «Samson». За этими конвоями в следующие дни проведены были еще несколько.

12 ноября по приказу штаба командующего армией в Рущук было переведено несколько мониторов. Командир «Temes» капитан-лейтенант Олаф Вульф получил приказ принять, по согласованию с болгарскими властями, меры по защите болгарско-румынской границы Дуная, а также меры предосторожности на реке от нападений на транспорты боевых средств. Для этой цели ему придали еще мониторы «Bodrog» и «Leitha». Начиная с 4 ноября, вооруженный пароход «Vag» был поставлен в Прахово для наблюдения за происходящим в румынской протоке Гогошер. Для дозорной службы у Рущука в распоряжение командования Дунайской флотилии прикомандировали германские мотоботы «66» и «72»[25].

19 ноября командующий группой войск фон Макензен распорядился, чтобы транспорты больше не сопровождались; зато в Лом-Паланка, Никополе и Систове были оставлены дозорные корабли.

По получении тревожных сообщений о приготовлениях русских в Рени, заставлявших предполагать попытки наступления, командующий Дунайской флотилией вышел 3 декабря из Орсовы на «Temes» вместе с «Inn» в Рущук. В Лом-Паланка к этому отряду присоединился «Enns». Вооруженные пароходы во главе с «Almos» расположились в районе Сип-Кладово ниже Железных ворот, речной минный отряд был собран под Рущуком. 3 декабря в этой гавани собрались все находившиеся в низовьях Дуная мониторы под командой капитана 1 ранга Карла Люциха. Очень скоро к ним присоединились «Bodrog» и «Szamos». После ухода «Temes», «Sava», «Inn», «Enns» и 1-го речного минного отряда в Будапешт на зимовку, в Рущуке остались под командой капитана 3 ранга Чарльза Мазьона мониторы «Bodrog», «Koros», «Szamos» и «Leitha», сторожевые корабли «f» и «h», вооруженные пароходы «Almos», «Samson», «Una», «Vag» и «Balaton», а также 2-й речной минный отряд. Для выполнения чрезвычайно трудной задачи обеспечения разбросанных по разным боевым участкам кораблей Дунайской флотилии боевыми припасами и материалами, был создан Главный штаб (Управление морским отделом) в Будапеште и морской наблюдающий офицер (впоследствии морской этапный комендант) в Петроварадине.

1915 год принес с собой маленькой Дунайской флотилии гораздо более благоприятные результаты, чем предыдущий. И флотилия значительно усилилась боевыми единицами и материальными средствами.

Глава 3

КАМПАНИЯ 1916 ГОДА

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное