Австро-венгерская Дунайская флотилия в мировую войну 1914 – 1918 гг.

4 мая командующий армией фельдмаршал Бём-Ермоли произвел на сторожевом корабле «Wels» разведывательный поход до Очакова и тем же путем возвратился обратно в Одессу. На следующий день был назначен переход отряда в Днепр, но, ввиду неблагоприятной погоды, его пришлось отменить. Между тем безопасность стоянки отряда в Одессе нисколько не улучшалась. Однажды вечером на часового у «Bosna» было совершено нападение, сопровождавшееся бросанием камней; нападавших отогнали силой оружия.

После того, как 12 мая ветер начал стихать, находившиеся в непрерывной готовности корабли 13 мая вышли по назначению. «Bessarabec» с баржей на буксире вышел в Сулин, «Odessa», имея на буксире баржу с запасами топлива для флотилии — в Херсон, «Bosna» и «Barsch» совместно с «Wels» вышли несколько позже. «Bodrog» остался в Одессе в качестве стационера. Переход прошел благополучно при норд-норд-остовом ветре силой 3 балла и при спокойном море.

В 19 ч все корабли сосредоточились в Херсоне. В этом городе было обнаружено большое количество вооруженных морских судов. Они приняли участие в оказании сопротивления союзным войскам, а затем пытались спастись, уходя по Днепру. Уход этих судов был пресечен хорошо направленным заградительным огнем отряда, после чего все они были захвачены и на них в знак того, что они стали добычей центральных держав, были подняты австро-венгерские военные флаги.

15 мая начался разведывательный поход по мало известному Днепру. Командир 17-го корпуса генерал от инфантерии Фабини, командовавший войсками в Херсонской губернии, на мониторе «Bosna» лично вышел в разведку вверх по Днепру. До этого, еще накануне, в Никополь выслали «Odessa» с жидким топливом под прикрытием «Barsch». Монитор «Bosna» шел сзади «Wels» без лоцмана. В 18 ч 30 мин все корабли сосредоточились в Никополе[70]; через два дня стремление изучить реку возможно дальше в ожидании предполагаемых на ней военных действий привело к посылке вверх по реке «Bosna» и «Wels». Утром 21 мая эти корабли пришли в Александровск. На следующий день туда же пришел «Barsch».

Военная обстановка в городе была путанная. Из остатков различных частей русской армии была организована украинская дивизия, которая имела значительное количество бронеавтомобилей, мало артиллерии и несколько пулеметов. Слабый австро-венгерский гарнизон не чувствовал себя в безопасности и не доверял войскам. Понятно, с какой радостью он приветствовал приход кораблей Дунайской флотилии.

На следующие сутки командир 12-го корпуса генерал от инфантерии Браун провел весь день на борту «Bosna» и «Wels». По его предложению был разработан план дальнейшего похода вверх до Екатеринослава. Эта операция казалась тем заманчивее, что до сих пор еще ни один корабль не поднимался вверх по Днепру через пороги, расположенные между Ектеринославом и Александровском. Между тем, от «Bodrog», стоявшего в Одессе, была получена телеграмма о расформировании 2-й армии и образовании Восточной армии под командой генерала от инфантерии Альфреда Краусса.

Об этом походе вверх по реке командир отряда доносил так:

«Район порогов представляет собой красивейший ландшафт. С обеих сторон — высокий скалистый берег, местами покрытый роскошной растительностью. Сторожевой корабль должен был пробиться среди скал, которые, казалось, запирали все течение реки. Железнодорожный мост выше якорной стоянки — образец строительного искусства — был взорван большевиками посередине.

Вечером 20 мая на “Bosna” явились лоцманы: Михаил Павлович Тритьев и Павел Гаврилович Колбаса. Трудно было понять, кто они — рыбаки или крестьяне. На Днепре встречались такие люди-амфибии, которые одинаково хорошо чувствовали себя как на воде, так и на суше.

После короткого обмена мнений, в течение которого оба категорически возражали против похода и очень обстоятельно изложили предстоящие трудности, а также выразили сомнение в пригодности военных судов для этой цели, командующий отрядом решил произвести первую попытку только на сторожевом корабле. Известную трудность представляли переговоры с лоцманами из-за различия в славянских наречиях. Даже используя кроатский[71], польский и чешский языки, был очень трудно добиться полного понимания. Но, в конце концов, моряки всего света отлично понимают друг друга в вопросах своей специальности.

На следующее утро 21 мая, в дождливую и ветреную погоду в 5 ч “Barsch” вышел в поход. Уже на первом участке от якорного места до подхода к порогам доверие к лоцманам укрепилось, а в дальнейшем оно перешло в уважение. Лоцманы показали безукоризненное знание мест и особенностей течения. Они могли назвать любой подводный камень в реке. В то же время, мощь механизмов сторожевого корабля, которую он развил в очень короткий срок, в свою очередь произвела заметное впечатление на лоцманов, которые привыкли, главным образом, спускать по течению плоты.