Австро-Венгерская империя

Но это были лишь первые глотки из горькой чаши, которую предстояло испить прусскому королю. Отчаянные маневры весной 1759 года не позволили ему предотвратить соединение русских и австрийских войск. Теперь два сильнейших врага Пруссии совместно обрушились на нее, в то время как на севере, в Померании, действовали присоединившиеся к коалиции шведы. 12 августа у Кунерсдорфа армия союзников под командованием русского фельдмаршала Салтыкова и австрийского генерала Лаудона нанесла Фридриху II самое тяжелое поражение – он потерял почти всю свою армию. В ночь после битвы король, находившийся на грани самоубийства, писал в Берлин одному из своих министров: «Трижды я собирал солдат, пока не понял, что могу попасть в плен, и вынужден был покинуть поле битвы. Мой мундир в дырах от пуль, подо мной пали две лошади. Мое несчастье в том, что я еще жив… От армии в 48 тысяч человек не осталось и трех тысяч. Вокруг все бегут, я больше не господин своего народа… Я не выдержу этого жестокого испытания…».

Прусский король Фридрих II в битве при Цондорфе.

Художник Карл Рёхлинг

Союзники, однако, не воспользовались плодами победы. Салтыков не сумел договориться с Дауном о стратегии дальнейших действий и отступил в Польшу. «Сообщаю тебе о чуде Бранденбургского дома (т. е. династии Гогенцоллернов. – Я. Ш.), – писал Фридрих II брату Генриху. – Неприятель перешел через Одер, но не воспользовался возможностью окончить войну, дав новое сражение». Самостоятельно добить Пруссию австрийцы были не в состоянии: в 1760 году король опять ухитрился набрать на английские деньги стотысячную армию, которая нанесла габсбургским военачальникам поражения у Лигница (15 августа) и Торгау (3 ноября). Вновь сыграли свою роль преимущества прусской военной школы – «быстрота движений, порядок, уверенность, с которыми делаются все распоряжения, словом, высшее понимание дела… от старшего начальника до последнего ефрейтора»[35]. После этих побед Саксония снова перешла в руки пруссаков. Ситуация становилась патовой.

Прусский король избрал новую тактику: укрывшись за стенами нескольких крепостей и валами укрепленного лагеря при Бундельвице, его армия не нападала, как раньше, а сама ждала наступления противника. Однако между Россией и Австрией не было единства. Новый русский командующий Бутурлин регулярно получал известия из Петербурга и знал, что императрица Елизавета тяжело больна. В случае смерти «матушки-государыни» престол переходил к ее племяннику, взбалмошному голштинцу Карлу Петеру Ульриху, в православном крещении Петру Федоровичу, большому почитателю Фридриха II. Царедворец Бутурлин не желал неприятностей и, невзирая на гнев австрийского командующего Лаудона, откладывал наступление на позиции пруссаков. 11 сентября русские и вовсе снялись с места и стали отходить на восток, оставив союзникам лишь небольшой корпус генерала Чернышева. Если бы циничный прусский король верил в Бога, он наверняка приказал бы служить благодарственные молебны. Впрочем, в начале января 1762 года судьба предоставила ему еще большее основание для того, чтобы воздать хвалу Всевышнему. Елизавета Петровна скончалась, новый император Петр III не только прекратил войну с Фридрихом, но и, к возмущению многих русских, без всякой компенсации возвратил королю Восточную Пруссию и остальные области, занятые Россией.

Более того, в июне был заключен русско-прусский союзный договор, согласно которому русские войска должны были выступить против недавних союзников. Однако до этого дело не дошло:

29 июня 1762 года в результате бескровного переворота царь был свергнут собственной супругой, вступившей на престол под именем Екатерины II. Союз с Пруссией не состоялся, но мирный трактат новая государыня оставила в силе: она еще не чувствовала себя на троне достаточно уверенно для того, чтобы продолжать кровопролитную войну в Европе. Россия вышла из Семилетней войны. Поскольку Франция к тому времени неоднократно продемонстрировала свою слабость, Австрия фактически осталась один на один с Фридрихом. Но и у того уже не было ни сил, ни возможностей продолжать войну.