Австро-Венгерская империя

Об императоре Франце принято говорить, с одной стороны, как о монархе, лишенном воображения и враждебном реформаторским устремлениям, этаком воплощении духа бюрократизма и косности. С другой стороны, в нем видят императора-мещанина, символ эпохи бидермайера – культурного стиля и образа жизни, свойственного средним слоям германского общества первой половины XIX века. Итак, невпечатляющая смесь чиновника-сухаря и примерного отца семейства на габсбургском троне? И да, и нет. Несомненно, Франц 11/1 не выглядит выдающимся государем не только на фоне своего главного противника – Наполеона, но даже в сравнении, например, с Александром I. Однако действия австрийского императора и характер его политики должны оцениваться в первую очередь как результат чрезвычайно неблагоприятных обстоятельств, в которых прошла первая половина его долгого царствования – с момента вступления на престол в 1792 году до окончательной победы над «корсиканским чудовищем» в 1815-м. Борьба с революцией, воплотившейся в Бонапарте и едва не погубившей дело многих поколений Габсбургов – дунайскую монархию, прошла через всю жизнь Франца и вполне закономерно превратила старшего сына либерального императора Леопольда в закоренелого консерватора. Эту борьбу Франц вел не слишком удачно (вплоть до 1813 года, когда против измотанного Наполеона объединились силы всей Европы), однако неизменно сохранял характерные для Габсбургов чувство верности долгу и веру в свое предназначение.

Если истинно старое утверждение, согласно которому подлинное величие не в том, чтобы никогда не падать, а в том, чтобы, сто раз упав, суметь сто один раз подняться, императору Францу и его монархии нельзя отказать в таком величии. Лишь после самого жестокого из своих поражений – в 1809 году, стоя на краю пропасти, австрийский император поступился принципами, вступив в союз с ненавистным Бонапартом и даже отдав ему в жены свою старшую дочь. Но стоит ли сурово осуждать за это монарха, спасавшего свое государство от окончательного крушения? Воспитание при дворе строгого, властного и эксцентричного Иосифа II, которого его племянник одновременно уважал и боялся, с одной стороны, сделало будущего императора образованным и любознательным человеком, с другой же – исковеркало его натуру, которая, по наблюдениям современников, была очень противоречивой. В характере Франца перемешались «неумолимая строгость и личная доброта, искренняя забота о благосостоянии подданных и беспощадное подавление любых устремлений к духовной свободе, постоянный страх перед революцией и безразличие к ударам судьбы»[38]. Внешне спокойного и даже холодного, но на самом деле весьма нервного и не уверенного в себе молодого человека (он грыз ногти до мяса, так что был вынужден, дабы отучиться от этой привычки, какое-то время постоянно ходить в перчатках) в возрасте 24 лет ждало испытание: после неожиданной смерти отца (за ним через месяц с небольшим последовала и мать, императрица Мария Людовика) он стал повелителем огромной страны, которая стремительно летела навстречу столкновению с революционной Францией.

20 апреля 1792 года в ответ на очередной австрийский ультиматум, касавшийся судьбы французской королевской семьи, Законодательное собрание Франции объявило войну «королю Богемии и Венгрии». Такая формулировка титула была вызвана тем, что, во-первых, Франц еще не был официально избран главой «Священной Римской империи», а во-вторых, в Париже не хотели конфронтации с германскими государствами, которая могла произойти, если бы война была объявлена Францу как немецкому князю. Однако помешать вступлению в войну Пруссии на стороне «венгерского и чешского короля» эта уловка не смогла. Ровно через пять месяцев войска Франции, где к тому времени пала монархия, праздновали первую крупную победу: 20 сентября им удалось потеснить австрийцев и пруссаков у деревушки Вальми. От этого сражения ведется отсчет эпохи революционных и наполеоновских войн. Первое поражение стало холодным душем для монархической Европы: оказалось, что армия, воюющая за идею, способна побеждать, даже не обладая блестящей выучкой и численным превосходством. 6 ноября французы закрепили успех, разбив австрийцев при Жемаппе. Вскоре Франц II с ужасом выслушал доклад о том, что все южные Нидерланды заняты противником.