Австро-Венгерская империя

еще в августе 1914 г. украинский депутат рейхсрата М. Василько в разговоре с министром обороны монархии А. фон Кробатином: «Чем попасть под польскую власть, [украинцы] скорее предпочтут Россию... Депутат Василько сказал, что первым это сделает, хоть и известен как противник русских». Правящие круги монархии сознавали важность украинского вопроса: накануне войны министр иностранных дел Л. Берхтольд отмечал, что «поскольку украинский народ оказывает влияние на состояние наших отношений с Россией, теперь он приобретает важнейшее значение». Однако в конце концов в Вене предпочли проверенную временем лояльность галицийских поляков неясным перспективам национального движения украинцев, среди которых к тому же существовали и прорусские настроения. В ноябре 1915 г. премьер-министр Австрии (Цислейтании) К. Штюргк отрезал: «Русины (название, не совсем оправданно употреблявшееся в Австрии по отношению ко всем украинцам. — Я.Ш.) не созрели для того, чтобы самостоятельно осуществлять гражданское управление». Ситуация в югославянских землях монархии тоже была неоднозначной. Еще на рубеже столетий в политическом спектре Хорватии сформировалось несколько основных течений. Националисты, ядро которых составляла Хорватская партия права, основанная А. Старчевичем, выступали за создание независимого хорватского государства — в рамках габсбургской монархии или вне ее; они добивались присоединения к Хорватии и Славонии также Далмации и провинций, населенных словенцами. Политика Старчевича и его последователей носила ярко выраженный антисербский характер: они считали сербов православной, менее культурной и потому «младшей» ветвью хорватского этноса; словенцы в этой теории получили название «горных хорватов». Партия права стремилась к хорватизации сербов и словенцев так же, как будапештские власти настаивали на мадьяризации самих хорватов.

Хорватскому национализму противостоял национализм сербский, главной политической целью которого было объединение южных славян в рамках одного государства под началом Сербии. Но постепенно умеренные сербские и хорватские политики, объединенные враждебностью к правительственному курсу на мадьяризацию славянских областей Венгерского королевства, пришли к выводу о необходимости тесного сотрудничества. Хорвато-сербская коалиция, пришедшая к власти в Далмации, а затем и в самой Хорватии, выступала в пользу триалистического решения. Однако преследования некоторых югославянских политических деятелей властями монархии, ряд судебных процессов против них в 1912—1913 гг., распространение националистических и панславистских настроений привели к росту напряженности в Хорватии, Далмации и особенно Боснии и Герцеговине. После начала войны раскол среди южных славян монархии углубился. Осенью 1914 г. участились случаи массового бегства сербов из Боснии и Герцеговины, Баната и других областей через линию фронта в Сербию; в сербскую королевскую армию в эти месяцы вступило около 35 тысяч таких добровольцев. В 1915 г. в Париже сербские, хорватские и словенские эмигранты, разделявшие идеи югославянства, образовали Югославянский комитет, который позднее перебрался в Лондон. Его главой стал известный хорватский политик А. Трумбич. Его сторонники в Австро-Венгрии пытались развернуть антигабсбургскую агитацию, вели сбор информации военного и политического характера, которую переправляли за границу.