Австро-Венгрия: судьба империи

Младший брат императора Франца Иосифа, эрцгерцог Максимилиан, с супругой Шарлоттой. 1850-е годы.

Мирамаре дождался новых хозяев, но с этим замком оказались связаны почти исключительно имена людей с трагическими судьбами. Супруга Франца Иосифа императрица Елизавета останавливалась здесь по крайней мере полтора десятка раз. Престолонаследник Франц Фердинанд и его супруга за два месяца до своей гибели в Сараеве принимали в Мирамаре германского императора Вильгельма II и императрицу Августу Викторию. В межвоенный период замок занимала семья Амадея Савойского, герцога д’Аоста, который жил здесь до назначения в 1937 году наместником итальянских владений в Африке. Там он и сгинул: попав в британский плен, сорокачетырехлетний герцог Амадей умер в Кении от туберкулеза и малярии. После новой войны в замке был расквартирован штаб англо-американских оккупационных войск, а еще через десятилетие здание наконец открыли для широкой публики. Роскошный, но мрачноватый Мирамаре и теперь сохранил тень былой сентиментальности. В замковом парке периодически проходят представления мелодраматического мюзикла “Сисси”. В перерыве в буфете можно освежиться чашкой крепкого кофе Selezione dell’Imperatore: стопроцентная мексиканская “арабика”, памяти расстрелянного императора.

Елизавете Австрийской в центре Триеста еще при жизни ее супруга поставили памятник, продержавшийся на постаменте лишь до утверждения итальянской власти. К счастью, время хотя бы иногда сглаживает вражду между странами и народами. Вот уже второе десятилетие бронзовая Елизавета вновь милостиво приветствует прогуливающихся по аллеям парка рядом с площадью Свободы чинных старичков и молодых мам с колясками. Душа Триеста обитает в этих кварталах, в тесных переулках, сбегающих на повернутую одной гранью к морю центральную площадь; в толкотне рынков, на которых с рассвета до полудня раскинуты пестрые торговые лотки; в невыносимо душных в часы летнего зноя улицах, дрему которых то и дело разбивает далекое стрекотание мотороллера. За спиной – голубой адриатический простор; над холмом Сан-Джусто, как дух святой, парит невесомое облако. Это Триест – ленивый, расслабленный город, и пауза в кафе La Pausa вполне может затянуться на весь день. Журчание голосов за соседними столиками похоже на шум прибоя. Кажется, что и нам сегодня некуда спешить.

5 Друзья и враги империи

Между деревнями Бечкере и Кишвагань издавна шли споры, причем по причине весьма основательной. Кишвагань лежала выше по реке Тисе, и бечкерские крестьяне справедливо негодовали, что они лишены той рыбы, которую удавалось поймать кишваганьцам.

Ярослав Гашек. Политическая и социальная история. Партии умеренного прогресса в рамках закона

Австро-Венгрия родилась при несчастливых обстоятельствах: повивальной бабкой дуалистического государства стало военное поражение. 3 июля 1866 года у чешской деревушки Садова прусская армия нанесла поражение австрийским войскам и их саксонским союзникам. Эта битва[60] решила исход “семинедельной войны”, а равно и судьбы Австрии и Германии. Австро-прусское противостояние, длившееся с середины XVIII века (тогда Фридрих II отобрал у Габсбургов Силезию), завершилось победой более динамичной державы Гогенцоллернов. Как для победителей, так и для побежденных сражение при Садове имело серьезные последствия. Чтобы не допустить распада империи, Францу Иосифу пришлось пойти на болезненный компромисс с венгерской элитой. Последствия внешнеполитические проявились не так быстро, но тем большее влияние они оказали на судьбу дунайской монархии.

Отто фон Бисмарк, руководивший политикой Берлина, при заключении мира проявил необычайное великодушие. По условиям Пражского мирного договора Австрия не отдала Пруссии ни пяди территории. Зато поживились, как ни странно, союзные пруссакам итальянцы, хотя их-то Австрия как раз побила – на суше, у Кустоццы, и на море, у острова Лис (Вис). Тем не менее к Италии отошла Венеция, последнее крупное владение Габсбургов на Апеннинском полуострове. Своим нестяжательством Бисмарк дал понять побежденным: теперь, когда спор за лидерство в германском мире решен в пользу Пруссии, между Берлином и Веной нет серьезных разногласий и ничто не мешает двум державам наладить союзнические отношения.