Автобиография

Я все еще работал в своей студии и смог получить несколько заказов на портреты. Одной заказчицей была миловидная женщина евразийского происхождения, которая вышла замуж за китайца-дантиста. Они были состоятельными людьми, но находились в полной изоляции в своем социальном слое. Китайское общество отвергло ее мужа, а его жена не удостаивалась приглашений ни у китайцев, ни у европейцев. Отпечатав снимки, я привез их к ней домой во второй половине дня, когда она была одна. Она осталась очень довольна моей работой, но не заплатила мне, а предложила время от времени спать с ней и вдобавок разрешила пользоваться своим двухместным «крайслером» с задним откидным сиденьем и огромным деревянным рулевым колесом. Я с раннего детства был без ума от автомобилей и с энтузиазмом принял оба предложения.

Наши тайные встречи всегда заканчивались в ее доме, интерьер которого представлял собой странную смесь европейской отделки, европейской мебели (вернее, того, что сингапурцы называли элегантной европейской мебелью, не имевшей ничего общего с европейскими представлениями об элегантности) и довольно дешевых китайских безделушек и мелких предметов обстановки.

Сингапур всегда считался первоклассным местом для людей второго класса.

ГЛАВА 4 . АВСТРАЛИЯ, 1 940— 1 942

Со временем угроза войны становилась все более очевидной. Помню, когда мы с Жозеттой смотрели фильм «Унесенные ветром» в кинотеатре «Капитолий», показ был прерван для объявления о том, что нацисты захватили Бельгию и вторглись во Францию.

Никто не выказывал особенного беспокойства по этому поводу, поскольку Сингапур находился очень далеко от европейского театра военных действий. Люди думали, что здесь, под охраной британской армии и флота, им ничто не угрожает. Однако постепенно до всех дошло, что Сингапур тоже может пасть. Японцы вторглись в Сиам и прокладывали путь через джунгли к Малайе.

Вскоре стало известно о тяжелой военной потере Британии в этом регионе, гибели двух главных боевых кораблей — «Отражающего» и «Принца Уэльского». Эти огромные, мощные линкоры были потоплены японцами у входа в сингапурскую гавань. Были введены определенные меры цензуры, проявлявшиеся в том, что правительство не терпело никакой весьма разумной критики защитных мероприятий, проводимых властями.

К примеру, станины больших флотских пушкек, направленных на море, были зацементированы в холмы вокруг сингапурского порта, так что направление их стрельбы нельзя было изменить. Никто даже не рассматривал возможность, что японцы будут атаковать со стороны Сиама, пройдя через джунгли и ударив в тыл защитникам города.

Многие американские и британские журналисты были высланы из Сингапура за статьи, где указывалось на недостатки городских укреплений и консерватизм армии, флота и местных властей. Кроме того, в колонии действовали жесткие правила депортации; на практике это означало, что правительство могло уведомить человека любой национальности о необходимости покинуть Сингапур в течение двух суток без какого-либо объяснения причин.

Если человек был нуждающимся европейцем, ему приобретали билет третьего или четвертого класса на пароход, идущий в Европу. Я знал журналистов, которых вынудили уехать незадолго до японского вторжения, потому что они критиковали действия местных властей. История депортации в Сингапуре восходит ко временам Сомерсета Моэма; возможно, он наиболее красноречиво написал об этом.

Я уже избежал верной смерти от рук нацистов. У меня развилось сильное чувство самосохранения, позволявшее понять, когда определенное место становится слишком опасным для жилья. Срок действия моего немецкого паспорта, проштампованного буквой «J» («еврей») на каждой странице, истекал через год после моего отъезда из Берлина и продлить его можно было только в германском консульстве в Сингапуре.

Я не собирался совать голову в логово льва, поэтому мой паспорт оставался просроченным. В результате я стал гражданином без гражданства и без документов, отданным на милость любого чиновника. Я был человеком, не имевшим своей страны.

Разумеется, я прекрасно понимал, что у меня возникнут проблемы с выездом из Сингапура в любую другую страну. В ранней юности я читал «Beau Geste» и находил нечто очень увлекательное в службе на Востоке, особенно в Иностранном легионе. Я серьезно обдумывал мысль о вступлении в Иностранный легион в Сингапуре, где имелся вербовочный центр. Для меня это было единственным способом получить гражданство, так как отслужившим контрактникам выдавали французские паспорта.

Однако в конце концов мое еврейское здравомыслие взяло верх над эмоциями. Я рассудил, что это будет отчаянный шаг, и один лишь бог знает, что может случиться со мной. Так или иначе, перспектива военной службы не сулила ничего хорошего для человека, который испытывал отвращение к стрельбе, насилию и не отличался физической силой. Я был «самцом», а не бойцом, так что пришлось отказаться от вступления в Иностранный легион.