Автобиография Элис Би Токлас

Однажды чета Жола привела к нам в дом Фёрмена, издателя. Он как и многие издатели до него горел желанием издавать Становление американцев да так горел что не потушишь.

Но книга же такая длинная, там тысяча страниц, сказала Гертруда Стайн. Ничего, сказал он, мы ее урежем, страниц скажем до четырехсот. Ну что ж, сказала Гертруда Стайн, а почему бы и нет. Ну тогда урежьте ее а я ее опубликую, сказал Фёрмен.

Гертруда Стайн все обдумала а потом сократила текст. Она потратила на эту работу часть лета и мы все и она и я и Брэдли одобрили результат.

Тем временем Гертруда Стайн сообщила об этом предложении Эллиоту Полу. Пока он здесь он что угодно может вам обещать, сказал Эллиот Пол, но когда он вернется обратно в Америку ребята просто не позволят ему ничего подобного сделать и все. Кто такие эти ребята я так до сих пор и не узнала но насчет не дадут Эллиот Пол оказался прав. Не дали.

Как ни старались Роберт Коутс и Брэдли так ничего и не вышло.

Тем временем репутация Гертруды Стайн среди французских писателей и читателей постепенно росла. Вышедшие в переводе отрывки Становления американцев, а потом еще Десять портретов вызывали неизменный интерес. Именно в то время Бернар Фай написал статью об ее творчестве опубликованную затем в Ревю эропеен. А еще они напечатали единственную вещь которую она сама написала по-французски маленький киносценарий о собаке по имени Бэскет.

Французы очень заинтересовались ее последними вещами и ее ранними вещами тоже.

Марсель Брион опубликовал в Эшанж очень серьезную критическую статью о ней, и сравнил ее творчество с творчеством Баха. А потом он стал писать в Нувель литерер, о каждой ее книге по мере выхода в свет. Особенно большое впечатление на него произвела книга Как писать.

Примерно в это же время Бернар Фай засел за перевод фрагмента из Меланкты повести из книги Три жизни для тома под названием Десять американских романистов, а перед текстом должна была пойти его статья из Ревю эропеен. Однажды он пришел к нам в гости и стал читать свой перевод Меланкты вслух. У нас была мадам де Клермон-Тоннер и перевод произвел на нее очень большое впечатление.

Как-то раз вскоре после этого случая она пришла к нам в гости и сказала что хочет поговорить с Гертрудой Стайн. Та вышла а она сказала, пришло время представить вас широкой публике. Что касается меня я верю в широкую публику. Гертруда Стайн тоже верит в широкую публику вот только как-то все не получалось. Ну уж нет, сказала мадам де Клермон-Тоннер, теперь все получится как надо. Давайте все как следует обдумаем.

Она сказала что начать надо с перевода какой-нибудь большой книги, важной такой книги. Гертруда Стайн предложила Становление американцев и рассказала ей как она урезала книгу до четырехсот страниц для американского издателя. Как раз то что надо, сказала она. И ушла.

Наконец а прошло кстати не так уж много времени, с Гертрудой Стайн встретился мсье Бутло из Стока и сказал что он решил взяться за издание книги. Были некоторые трудности с тем чтобы найти переводчика, но в конце концов все устроилось. За перевод взялся Бернар Фай а помогала ему баронесса Сейер, и выйти их перевод должен этой весной, и это именно тот самый перевод по поводу которого Гертруда Стайн этим летом не удержалась и сказала, я знала что по-английски это замечательная книга, но по-французски она получилась, ну, не то чтобы еще того замечательней, но по крайней мере такая же замечательная как по-английски.

Прошлой осенью в самый день нашего приезда в Париж из Билиньяна у меня как обычно было полно всяких дел а Гертруда Стайн отправилась купить гвоздей на базар на рю де Ренн. Там она встретила Гевару, художника-чилийца, и его жену. Они живут с нами по соседству, и они сказали, приходите завтра на чай. Гертруда Стайн сказала, но мы буквально несколько часов как приехали, дайте нам вздохнуть А вы все равно приходите, сказала Мерод Гевара.

А потом добавила, у нас будет один человек с которым вам будет весьма небезынтересно встретиться. И кто же, спросила Гертруда Стайн любопытство у нее в крови Сэр Фрэнсис Роуз, сказали они. Ладно, сказала Гертруда Стайн, придем. К тому времени она уже не слишком возражала против знакомства с Фрэнсисом Роузом. Мы с ним познакомились и он само собой тут же перекочевал к нам. И был, можете себе представить, от волнения красный как рак. А что, спросил он, сказал Пикассо когда увидел мои работы. Ну когда он их в первый раз увидел, ответила Гертруда Стайн, он сказал, они по крайней мере не такие bete[199] как все прочие. А потом, спросил он. А потом он всякий раз садится в углу и вертит полотна так и эдак и всячески их разглядывает и ничего при этом не говорит.

С тех пор Фрэнсис Роуз стал у нас частым гостем однако же Гертруда Стайн так и не утратила интереса к его картинам. Этим летом он писал наш дом с той стороны долины откуда мы его в первый раз увидели и увековеченный в Люси Черч с любовью водопад.