Автобиография Элис Би Токлас

Однажды кто-то постучал в дверь и очень воспитанный молодой человек спросил не может ли он поговорить с мисс Гертрудой Стайн и он был ну очень американец. Она сказала, да конечно проходите. Он сказал, я приехал к вам по поручению Графтон-пресс. Так, сказала она. Видите ли, сказал он и в голосе его появилась некоторая неуверенность, у директора Графтон-пресс возникло такое впечатление что может быть ваши познания в английском языке. Но я американка, возмущенно сказала Гертруда Стайн. Да-да конечно теперь я и сам это прекрасно понимаю, сказал он, но может быть ваш писательский опыт еще не слишком велик. Насколько я поняла рассмеялась она, у вас сложилось впечатление что я попросту неграмотна. Он покраснел, да нет что вы, сказал он, просто может быть ваш писательский опыт не слишком велик. Да, сказала она, конечно. Да нет все в порядке. Я напишу директору да вы и сами можете ему передать что все что написано в рукописи написано нарочно чтобы выглядеть так как оно там написано и все что от него требуется это сделать книгу а всю ответственность я беру на себя. Молодой человек откланялся и ушел.

Позже когда книгой заинтересовались и писатели и газетчики директор Графтон-пресс прислал Гертруде Стайн очень незамысловатое письмо в котором признал что оказанный книге прием его несколько удивил однако теперь когда все так обернулось он хочет сказать что ему очень приятно что его фирма взялась за эту книгу. Только это все случилось уже после того как я приехала в Париж.

4. Гертруда Стайн до приезда в Париж

Я снова в Париже но теперь я уже один из habitues[32] на рю де Флёрюс. Гертруда Стайн работает над Становлением американцев и только-только начала править фанки Трех жизней. Я помогала ей их править. Гертруда Стайн родилась в Аллегейни, штат Пенсильвания. Поскольку я правоверный патриот Калифорнии а она провела в нашем штате свои юные годы я часто уговаривала ее а почему бы ей не родиться в Калифорнии но она твердо стояла на своем и продолжала оставаться уроженкой Аллегейни, штат Пенсильвания. Она уехала оттуда шести месяцев от роду и больше ни разу там не была а теперь этого Аллегейни и вовсе нету потому что теперь он называется Питтсбург. Ей однако же очень нравилось что она родилась в Аллегейни, штат Пенсильвания особенно во время войны, когда в связи с работой по содействию фронту нам нужно было в очередной раз выправлять бумаги и этим людям непременно нужно было первым делом узнать место нашего рождения. Она так и говорила что мол если бы она и в самом деле пошла мне навстречу и родилась в Калифорнии разве смогла бы она наслаждаться созерцанием того как французские чиновники пытаются написать Аллегейни, штат Пенсильвания.  

Когда я только-только познакомилась с Гертрудой Стайн Париже меня удивляло что у нее на столе никогда не бывает французских книг, хотя английских всегда навалом, ни даже французских газет. Неужто вы никогда не читаете по-французски, спросила я ее и не я одна ее об этом спрашивала. Нет, ответила она, видите ли я чувствую глазами и для меня не имеет значения какой язык я слышу, я не слушаю язык, я слушаю модуляции и ритмы голоса, а глазами я вижу слова и фразы и язык для меня существует один-единственный и этот язык английский. Все эти годы я жила в окружении людей которые не владели английским и мне это нравилось. Так я острее чувствовала что я наедине с моим способом видеть и с моим языком. Я не знаю смогла бы я иначе настолько полно полюбить и принять мой английский. А ведь никто из них не понял бы ни слова из того что я писала, а большинство даже не имело понятия что я вообще пишу. Нет, мне решительно нравится жить чтобы вокруг было много народу и быть наедине с английским и с самой собой.

Одна из глав в Становлении американцев так и начинается: я пишу для себя и чужих.

Она родилась в Аллегейни, штат Пенсильвания в очень добропорядочной буржуазной семье. Она часто повторяет слава богу что мои родители не были интеллектуалы, тех кто проходит у нее по разряду умствующей публики она терпеть не может Мне всегда казалось довольно странным что человек с ее связями и она всех знает и ее все знают а восхищались ей всегда только самые-самые. Но она часто повторяет, что в один прекрасный день до них до всех, что бы они там о себе ни возомнили, дойдет что она им интересна, она сама и то что она пишет. И всегда утешает себя тем что вот газеты всегда ей интересуются. Там правда всегда одно и то же, говорит она, что пишу я просто чудовищно однако же они всегда меня цитируют, и цитируют правильно, а тех кем они восхищаются и рекомендуют восхищаться не цитируют вовсе. В некоторые самые горькие минуты жизни это служило ей утешением. Мои предложения задевают их за живое, частенько повторяет она, только они этого пока не понимают.