Автобиография Элис Би Токлас

Время от времени мы ездили в Лондон. Мы постоянно наведывались в агентство Кука чтобы узнать когда нам можно будет вернуться в Париж и у них был один и тот же ответ пока не время. Гертруда Стайн зашла проведать Джона Лейна. Он страшно смутился. Он был страстный патриот. Он сказал что в настоящее время он само собой ничем кроме военной литературы даже и не думает заниматься но скоро очень скоро ситуация изменится или может быть уже и кончится эта самая война.

Двоюродная сестра Гертруды Стайн и мой отец передали нам денег с американским крейсером Теннесси. Мы отправились за ними на судно. Нас обеих заставили взвеситься на весах и измерили наш рост и только после этого вручили нам деньги. Откуда бы, мучил нас обеих вопрос, двоюродному брату который не видел тебя десять лет или отцу который не видел меня шесть лет знать какой у нас сейчас рост и сколько мы весим. Мы так и не разгадали этой загадки. Четыре года назад двоюродный брат Гертруды Стайн приехал в Париж и первое о чем она его спросила, Джулиан откуда ты знал мой рост и вес когда отправлял мне на Теннесси деньги. А я и не знал, ответил он. Но они-то, сказала она, они-то написали что ты знаешь. Ну я конечно сейчас не вспомню, сказал он, но если бы сейчас кто-нибудь попросил меня сделать то же самое я первым делом послал бы в Вашингтон запрос на копию с твоего паспорта и скорее всего так я тогда и сделал. И загадка разрешилась.

Еще нам пришлось сходить в американское посольство чтобы получить временные паспорта чтобы вернуться обратно в Париж Бумаг у нас никаких не было, в те времена вообще никто не возил с собой никаких бумаг. Хотя по правде говоря у Гертруды Стайн было с собой то что в Париже называется papier de matriculation[111] где было сказано что она американка и живет во Франции.

Посольство было битком набито какими-то не слишком американскими с виду гражданами которые ждали своей очереди. В конце концов нас провели к очень усталому на вид молодому американцу. Гертруда Стайн что-то такое сказала насчет не очень американских с виду граждан которые ждут своей очереди. Молодой американец вздохнул. С ними проще, сказал он, потому что у них как раз бумаги есть, это у природных американских граждан чаще всего нет никаких бумаг. Ну и как вы с ними поступаете, спросила Гертруда Стайн. Мы полагаемся на интуицию, ответил он, и надеемся что она нас не подведет. А теперь, сказал он, произнесите слова клятвы. Бог ты мой, сказал он тут же следом, я так часто ее повторяю что она совсем вылетела у меня из головы.

У Кука нам сказали что к пятнадцатому октября мы сможем вернуться в Париж.

Миссис Уайтхед должна была ехать с нами. Норт, ее сын, умудрился уехать без шинели, и она достала шинель и боялась теперь что если она ее вышлет обычным способом посылка будет идти сто лет. Она решила съездить в Париж и сама ее оттуда отправить или найти там кого-нибудь кто сможет передать ему шинель из рук в руки. У нее были документы подписанные в министерстве обороны и лично Китчнером и вот мы поехали.

Я очень плохо помню как мы выезжали из Лондона, я даже не помню было при этом светло или нет но вернее всего что было потому что когда мы плыли через пролив был день. Судно было битком. Было много бельгийских солдат и офицеров-эвакуированных из Антверпена, и у всех усталые глаза. Мы тогда в первый раз увидели это выражение в солдатских глазах усталое и настороженное. В конце концов нам удалось найти место где сесть хотя бы миссис Уайтхед потому что она была нездорова и вскоре мы прибыли во Францию. Бумаги миссис Уайтхед производили на всех такое впечатление что никаких задержек не было вовсе и вскоре мы оказались в поезде а к десяти часам вечера уже приехали в Париж. Мы взяли такси и проехались по Парижу, прекрасному и ничуть не пострадавшему, до самой рю де Флёрюс. Мы снова вернулись домой.

Все кто казалось был за тридевять земель приходили нас навестить. Элфи Морер рассказывал как он был на Марне в своей любимой тамошней деревне, он всегда рыбачит на Марне, и тут началась конфискация транспортных средств и немцы совсем рядом и он так испугался и долго пытался найти на чем уехать и только после самых невероятных усилий он справился с этой задачей и вернулся в Париж. Когда он собрался уходить Гертруда Стайн проводила его до дверей и с улыбкой вернулась к нам. Миссис Уайтхед сказала и было видно что говорить об этом ей не слишком удобно, Гертруда вы всегда так тепло отзывались об Элфи Морере но как вы можете испытывать дружеские чувства к человеку который выказывает себя не только эгоистом но и трусом да еще в такое время.

Он только и думал как спасти свою шкуру а он между тем вообще нейтрал. Гертруда Стайн так и покатилась со смеху. Глупая вы глупая, сказала она, да разве вы не поняли, естественно Элфи был там с барышней и больше всего на свете он боялся как бы она не попала в руки к немцам.