Автобиография Элис Би Токлас

Боюсь что если она так сказала значит именно так она и сделает. Они не виделись еще год и тем временем у Пикассо успел родиться сын и Макс Жакоб ходил и всем жаловался что его не позвали в крестные отцы. Вскоре после этого мы были в какой-то картинной галерее и к нам подошел Пикассо и положил Гертруде Стайн руку на плечо и сказал, иди ты к черту, давай дружить. Ну конечно, сказала Гертруда Стайн и они обнялись. Когда к тебе можно зайти, спросил Пикассо, давай посмотрим, сказала Гертруда Стайн, боюсь что у нас все занято но давай-ка приходи к ужину где-нибудь в конце недели. Чушь собачья, сказал Пикассо, мы будем к ужину завтра, и они действительно пришли.

Париж стал другим. Гийом Аполлинер умер. Мы виделись с огромным числом людей но ни с кем из них насколько я помню мы раньше не были знакомы. Париж был переполнен. Как сказал однажды Клайв Белл, говорят что на войне погибло жуткое количество людей но у меня такое ощущение что откуда-то вдруг народилось невероятное множество взрослых мужчин и женщин.

Как я уже сказала мы не находили себе места и потуже затянули пояс и целые дни напролет и вечерами тоже мы встречались с какими-то людьми а потом было еще и defile, шествие под Триумфальной аркой, союзных войск.

Работникам Американского фонда помощи французским раненым выделили места на трибунах которые установили от начала и до самого конца Елисейских полей но жители Парижа с полным на то правом заявили что тоже хотят смотреть парад а из-за трибун им ничего не будет видно и Клемансо велел срочно их демонтировать. К счастью для нас окна гостиничного номера Джесси Уайтхед выходили прямо на Триумфальную арку и она пригласила нас к себе смотреть парад. Мы с радостью согласились. И день получился чудесный.

Мы встали на рассвете, потому что позже проехать по Парижу на машине было бы уже невозможно. Это была одна из последних поездок Тетушки. К этому времени красный крест с нее давно уже смыли но не могли же мы всю жизнь разъезжать на грузовике.

Вскоре ее проводили с почестями и на смену ей пришла Годива, двухместная малолитражка, тоже форд. Годивой ее назвали потому что в этот мир она пришла нагой и каждый кто считал себя нашим другом постарался чем-нибудь ее снабдить.

Тетушка в тот день отправилась так сказать в свой последний путь. Мы оставили ее у реки и пешком прошлись до отеля. Весь Париж вышел на улицы, мужчины, женщины, дети, солдаты, священники, монашки, мы видели как двух монахинь подсаживали на дерево откуда им уж точно все будет видно. А мы нашли самый выигрышный ракурс и видно было просто замечательно.

Мы видели все, мы видели как в самом начале процессии ехали в креслах на колесах инвалиды из Дома Инвалидов. Есть такая старая французская традиция открывать любой военный парад шествием ветеранов из Дома Инвалидов. И все они прошли под Триумфальной аркой. Гертруда Стайн вспомнила что когда она была совсем маленькой девочкой и приходила к Триумфальной арке покачаться на цепях ограждения гувернантка говорила ей что никто теперь не должен проходить под Триумфальной аркой потому что немцы после победы 1870 года устроили под ней свой парад. А теперь под ней шли все кроме немцев.

Каждая нация шла отдельно, кто-то быстрее, кто-то медленней, французы лучше всех несли флаги, Першинг и офицер который нес за ним флаг по-моему лучше прочих выбрали дистанцию. Вот эту сцену как раз и показала Гертруда Стайн в киносценарии написанном про эти времена а я его напечатала в Операх и пьесах в Плейн эдишн.

Ну в общем а потом все кончилось. Мы прошлись вверх по Елисейским полям а потом прошлись вниз и войны больше не было и разобрали обе пирамиды из трофейных немецких пушек и наступил мир.

7. После войны 1919-1932

Мы, в те времена какими я  их вижу оглядываясь вспять, постоянно с кем-нибудь знакомились.

Первые годы сразу после войны как в тумане и не всегда получается как следует покопаться в памяти и вспомнить что было сначала и что потом с какого места ни начни.

Пикассо как-то сказал, я уже говорила, когда они с Гертрудой Стайн спорили насчет точных дат, ты забываешь мы тогда были молоды и чего только не могли сделать за год. За первые несколько лет после войны как я сейчас понимаю просматривая чтобы освежить память библиографию текстов Гертруды Стайн, я просто поражаюсь сколько всего могло случиться за год. Мы-то были может и не совсем молодые но в мире тогда было очень много молодых людей а это по большому счету считай то же самое.