Автобиография Лемми Килмистера

Блэкпульская Башня похожа на Эйфелеву, только размером в четыре раза меньше. Всё равно, если подумать, — слишком высока для таких полётов. Но Мэрф нарядился в свой бэтменский костюм, мы пришли с ним к Башне и направились прямо к старикашке за билетной кассой.

— Привет! — объявляет Мэрф. — Я — Мэрф, Человек — Летучая мышь! Пропусти меня!

- Зачем? — флегматично спрашивает билетер.

— Я собираюсь прыгнуть с башни! — заявляет Мэрф.

— Не прыгнешь.

— А вот и прыгну! — наседает Мэрф.

— Не прыгнешь.

— Прочь с дороги! — требует этот мутант с крыльями.

— Вот что я скажу тебе, приятель, — говорит ему старикашка, — Давай мне фунт и прыгай себе на здоровье, и если прыгнешь, я верну тебе твой фунт. Согласен?

Он не дал прославиться бедному Мэрфу, лишил, понимаешь, единственного шанса стать известным. В общем, когда я в тот раз решил двинуть на Лондон, Мэрф уже был там. Он жил в ужасной квартире, настоящей крысиной дыре, на Санбэри-он-Тэмз (Sunbury-on-Thames). Впрочем, могло быть и хуже. Кроме него, в четырёх или пяти комнатах жило еще человек двадцать бродяг, и не было никакой горячей воды. А у меня — ни жратвы, ни денег. Мы решили сколотить группу, я, Мэрф и барабанщик Роджер, — причём барабанов у него не было — он играл на диванных подушках! Очень быстро мое терпение лопнуло, и я направился на север. Как-то утром я обнаружил себя, сидящим на пляже в Саут-Шилдсе (South Shields) и выковыривающим своей расческой холодные печеные бобы из банки. И я подумал: «Ну что это за жизнь у меня такая» и вернулся домой немного подкормиться. С тех пор я не видел Мэрфа лет тридцать, а когда встретился с ним, было приятно узнать, что он пережил все эти годы в относительно здравом уме и памяти (по крайней мере, он помнил все, что было после 60-х). Теперь он писатель; при встрече он подарил мне свой роман. Когда я найду время прочитать его, обязательно выскажу вам свое мнение!

Вскоре после того, как я вернулся домой, Birds выступали в Нортвиче (Northwich), около Манчестера, так что я поехал вместе с ними опять в Лондон. Добравшись туда, я позвонил своему единственному знакомому в Лондоне (помимо Джона Лорда!) — Нэвиллу Честерсу (Neville Chesters). Он к тому времени уже поработал роуди у Who и Merseybeats. Я спросил, можно ли переночевать у него, и он сказал, — приходи. В то время Нэвилл работал на группу Jimi Hendrix Experience, и жил на одной квартире с Ноэлом Реддингом (Noel Redding), басистом Хендрикса. Им был нужен помощник, и примерно через три недели, как я остановился у Нэвилла, я стал работать у них.

Джими Хендрикс был тогда очень популярен в Англии — он только что выпустил два сингла, попавшие в хит-парады на первые места, — но пока еще был совершенно неизвестен в Америке. Я работал на его группу около года, помогая на всех телешоу и на гастролях по Англии. Мне, к сожалению, не удалось поучаствовать ни в одном из заграничных туров, потому что я был всего-навсего посыльным и грузчиком. Тем не менее, это был удивительный опыт. Хендрикс, безо всякого сомнения, был самым поразительным гитаристом, существовавшим когда-либо. Все в нем было просто великолепно — его игра по настоящему поражала, и к тому же он потрясающе выглядел на сцене. Он был похож то на кота, то на змею! Когда он играл, у девчонок просто крыша съезжала. Я видел, как он входил в свою спальню с пятью цыпочками — и все они потом выходили от него, улыбаясь. Конечно, дорожной команде тоже кое-что перепадало. Хендрикс был настоящим жеребцом, и только глупец скажет, что это плохо. Не знаю, почему это предосудительно, — конечно, быть жеребцом куда веселее, чем не быть им! К сожалению, я не был его близким другом и мало общался с ним за кулисами. Я лишь работал на него. Он запомнился мне очень славным, лёгким в общении парнем. Но тогда большинство людей были такими. Это была эпоха невинности, знаете ли. Все еще были живы.

Мне также нравились и два других музыканта Experience. Ноэл Реддинг был парень что надо, только у него была привычка ложиться спать в мужской ночной рубашке, тапочках Алладина с загнутыми носами и ночном колпаке с кисточкой. Ну и вид, скажу я вам. Митч был просто чокнутым типом, впрочем, он нисколько не изменился. Однажды я стоял на островке безопасности посередине Оксфорд-стрит, и Митч подскочил ко мне, — на нем было белое меховое пальто, белые брюки, белая рубашка, ботинки и носки — полный набор, ну вы понимаете. «Привет, я не знаю, кто я!» — ляпнул он и убежал прочь. Не думаю, чтобы он знал к тому же, кем был я!