Автобиография пугала. Книга, раскрывающая феномен психологической устойчивости

Химера рассказывания более динамична: радостна она или печальна, неважно – она неизменно спешит навстречу другим, стремясь поведать им свою историю. Однако манера других реагировать на этот рассказ меняет стиль повествования. Так окружение начинает понемногу невольно участвовать в создании автобиографического рассказа! И однажды случается событие, которое мы используем, чтобы отпустить поводья нашей химеры-репрезентации и принять на себя режиссуру спектаклем нашего существования. В этот момент мы оказываемся способны менять свои чувства под влиянием новой самопрезентации.

Пьеро и Эмили – со своими достижениями, радостями и различного рода страданиями – смогли выработать в себе психологическую устойчивость, и с этой минуты восприятие их окружающими людьми изменилось. В то время как Мугабо и Акайесу все еще не могут стать психологически устойчивыми, поскольку этому препятствует общество, которое их окружает, или семейная ситуация, о которой невозможно рассказать. Их химеры не способны нестись вскачь, окружающие попросту не позволяют им разогнаться и взлететь. Но однажды жизнь все же вернется к Мугабо и Акайесу, и изменившееся общество даст им возможность рассказать о пережитых трагедиях.

Мы не хозяева обстоятельств, благодаря которым окружающие нас предметы и события обретают тот или иной смысл. Однако нам остается небольшая доля свободы внутри общества, и люди, пережившие травму, в итоге способны обрести психологическую устойчивость и начать новый виток развития.

Каждый архив, каждая встреча, каждое событие, приглашающее нас создать необычную повествовательную химеру, знаменуют собой сенсорный период нашего существования, момент исхода, довольно хаотичную встряску, которая заставит нас попытаться начать новое, пусть и болезненное, существование и научиться жить счастливо!

Итак, о чем вы, может быть, прочтете ниже…

Некоторые процессы обретения психологической устойчивости мы сможем объяснить, изучая последствия стихийных бедствий. Вы увидите, что в разных обществах результаты окажутся разными.

В отношениях между людьми все более частыми и все более разрушительными становятся всевозможные проблемы. Они позволят нам изучать ментальный мир тех, кто является причиной их возникновения. Термин «терроризм» зависит от точки зрения говорящего. Из этого следует, что хорошо воспитанные люди могут совершать различные извращенные действия, не будучи извращенцами.

Пережившие травму не могут полностью умереть. Они представляют собой пугала, иллюзии, подобия человеческих существ, которые не станут настоящими людьми, если окружение не позволит им рассказывать. Возвращение к ментальной жизни после агонии включает в себя момент деперсонализации, граничащей с моральным мазохизмом.

Необходимое и обеспечивающее защиту каждому человеческому существу повиновение в зависимости от контекста может эволюционировать в нездоровое стремление захватить власть или привести к эротизации рабского служения.

Сумевшие спрятаться и спастись от геноцида, а также приемные дети, оказавшиеся в новых семьях, помогут нам понять, как происходит этот процесс возвращения к жизни.

Ну вот, книга почти завершена. Вам осталось всего ничего: прочесть еще двести семьдесят страниц.

Глава I Стихийные бедствия и культурный обмен

Адаптация и эволюция. Тараканье счастье

Наша психика не смогла бы нормальным образом развиваться в атмосфере хаоса, искривление реальности помешало бы установить в обществе порядок. И наоборот, мы бы не смогли представить окружающим себя так, как нам того хочется, окажись мы в ситуации рутинной, скучной реальности – информация, по сути, всегда остающаяся одной и той же, но приобретающей различные оттенки в зависимости от контекста, перестала бы «работать на нас».

Роль химеры заключается в том, чтобы выстроить, упорядочить те или иные феномены с целью сделать коллектив стабильным, пусть на короткий период. Благодаря химере, этому сказочному животному, мы можем рассмотреть истинные очертания предметов, силуэты людей, облик событий. Мы узнаем, как нам надлежит двигаться сквозь мир и жить в обществе, как убегать от людей и как приручать их. Мы адаптируемся к миру, который только что изобрели, и наделяем его тем смыслом, который придала ему только что созданная нами химера. Мы называем хаосом кипение жизни, не умея поименовать этот процесс иначе, и верим в химеру, придающую очертания тем феноменам, которые мы только способны себе вообразить.