Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1

Я знаю Редозубова как преданного партийца, и применение по отношению к нему высшей меры политического наказания, как к чуждому элементу вдобавок, ошибка Окружной Контрольной Комиссии. За 5 1/2 лет активной работы в нашей партии, часто в нечеловеческих условиях, в период военного коммунизма он настолько вошел, сроднился с партией большевиков, что умертвить его теперь политически, квалифицируя как чуждый элемент, это не соответствует его вине, и по моему глубокому убеждению с точки зрения интересов партии и революции126.

Особенное негодование Ширяева вызвала характеристика Редозубова как «чуждого» партии. Студенты и коллеги соглашались:

– Зная его социальное происхождение, мы вместе с тем не можем сказать, что оно [происхождение] сказывалось в его образе жизни, в его настроениях, в его идеологическом укладе.

– По крайней мере, ни у кого из нас не возникало мнение о том, что он чужд партии.

На самом деле социальное происхождение Редозубова было отдельным вопросом. Контрольная комиссия считала, что он вступил в партию «случайно», из конъюнктурных соображений. «Он ничем не обосновал и документов, подтверждающих правильность вступления в партию, не предъявил. Также остается не выясненным наличие рекомендаций его в партию. Если принять во внимание, что Редозубов, будучи еще молодым человеком 15–16 лет, сыном богатого казака, не пройдя комсомольского и кандидатского стажа в местности, настроенной в то время (1920–21 гг.) против советского строя, то случайность вступления его в партию находит свое подтверждение».

В этом пассаже трактовка «закономерности» или «случайности» вступления Редозубова в партию нетривиальна: ответчик рассматривается не столько как личность, сколько как – в известном смысле – объект действия исторических сил, а силы в это время и в этом месте не благоприятствовали вступлению в партию. Таким образом, косвенно ставится под вопрос масштаб личности Редозубова: историческая личность имеет возможность противостоять обстоятельствам, но Редозубов в понимании контрольной комиссии не был исторической личностью, а был подчинен законам истории полностью – что обуславливало подозрительность к его биографии.

Вначале, 23 февраля, на опросе Редозубов уточнял свое социальное происхождение: «Мой отец зажиточный казак поселка Осьмерыжск Павлодарского уезда Семипалатинской губ., который в 1917 году был выбран членом Совета Казачьих и Солдатских депутатов Семипалатинска, и я с ним ездил по выборам в Земельные Комитеты. Но Председателем Земской Управы он не был, и в 1918 г. был болен и умер в 1919 в феврале месяце. В 1918 году он приезжал на окружной съезд казаков, но который из-за прихода чехословаков не состоялся». На том же опросе Редозубов добавил пару слов об обстоятельствах своего присоединения к большевикам: «В 1920 году я вступил в партию в порядке оформления нашей ячейки в числе шести человек и был утвержден Павловским укомом. Всероссийскую перепись я проходил в г. Омске, причем регистрационная карточка моя при выдаче единого партбилета осталась в Омске».

После получения отрицательной характеристики Редозубов разразился тирадой: