Читаем Автобиография Земли. 4,6 миллиарда лет захватывающей истории нашей планеты полностью

Относительно небольшие изменения состояния (или условий) могут привести к последующим изменениям во всей системе. Некоторые исследователи полагают, что в не столь далеком будущем может наступить переломный момент, после которого климат не сможет быстро восстановиться или, возможно, изменения даже окажутся необратимыми[560]. Теория переломного момента применительно к исследованиям климата и основным дискуссиям заимствована из эпидемиологии, но популярно изложена с точки зрения социологии канадским писателем и автором New Yorker Малкольмом Гладуэллом. Гладуэлл определил переломный момент как «момент накопления критической массы, порог, точку кипения»[561][562]. Ученые описывают переломный момент как критический порог, за пределами которого состояние, условия или будущие параметры системы значительно меняются при очень малом воздействии на систему (рис. 12.1). Небольшие изменения начальных условий, которые усиливаются и становятся причиной крупных возмущений в системе, называют «эффектом бабочки», последствия которого могут привести к неожиданным нелинейным результатам. Американский метеоролог Эдвард Лоренц впервые рассмотрел «эффект бабочки» в своем докладе на 193-й конференции Американской ассоциации содействия развитию науки в 1972 г.[563].

Существуют разнообразные варианты наступления переломного момента, если концентрации диоксида углерода в атмосфере будут расти. Подобные события могут привести к катастрофическим изменениям окружающей среды. Межправительственная группа экспертов по изменению климата (IPCC) определяет множество возможных переломных моментов при разных сценариях повышения температуры: на 1,5 °C и на 2 °C. Достижение такой границы приведет к широкомасштабным событиям, таким как разрушение и безвозвратная утрата Гренландского и Антарктического ледниковых щитов наряду с изменением характера океанических течений. Изменения, связанные с переломными моментами, определенными для каждого региона, носят локальный характер и включают проблемы с производством продуктов питания, суховершинность тропических лесов (тропические леса Амазонки) и увеличение периодов сильной жары[564].


Рис. 12.1. Переломный момент и эффект бабочки (замысел и начальная схема автора, 2020; рисунок Р. Гари Рэма, 2020)


Численность населения имеет значение

Рост численности населения – это еще один фактор, который необходимо учитывать при оценке воздействия одной системы на другую. По прогнозам, к 2100 г. численность населения Земли достигнет 11,2 млрд[565]. С 1650 по 2017 г. наблюдалась тенденция к экспоненциальному росту: население планеты увеличилось с 0,5 млрд человек до 7,5 млрд.[566]. Время удвоения численности населения – это период, за который размер популяции увеличивается в два раза при постоянной скорости роста. Численность населения увеличилась с 1 млрд до 2 млрд за 75 лет, с 1850 по 1925 г., но всего за 40 лет, с 1960 по 2000 г., число людей на Земле выросло с 3 млрд до 6 млрд.

Более 12 000 лет назад численность человечества составляла около 2,6 млн. После таяния плейстоценовых ледниковых щитов, по мере стабилизации климата и потепления, население Земли увеличилось до 5 млн человек. Численность выросла, когда общества перешли к оседлости и занятиям земледелием, но численность охотников-собирателей тоже выросла в это время[567]. Исследователи связывают рост населения в начале голоцена, 10 000 лет назад, с развитием земледелия. С 1960-х гг. рост численности населения на планете является результатом «зеленой» революции в сельском хозяйстве. На ранних этапах этой революции, с 1966 по 1985 г., на той же или меньшей площади земли стали производить больше продуктов питания за счет внедрения высокоурожайных культур и более устойчивых растений. Новые методы сельского хозяйства, достижения механизации и применение нитратов и других почвенных удобрений способствовали росту растений и позволяли получить большие урожаи[568].

Когда рождаемость превышает смертность, наблюдается прирост населения, который ведет к превышению такого показателя, как способность к замещению поколений, но этот рост неодинаков в разных странах. В более развитых государствах, как в европейских странах, численность населения стабилизировалась или уменьшается и в некоторых случаях восполняется за счет иммиграции. В развивающихся странах численность населения растет, потому что рождаемость превышает смертность, как в Индии.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научный интерес

Зачем мы спим
Зачем мы спим

До недавних пор у науки не было полного представления о механизмах сна, о всем многообразии его благотворного влияния и о том, почему последствия хронического недосыпания пагубны для здоровья. Выдающийся невролог и ученый Мэттью Уолкер обобщает данные последних исследований феномена сна и приглашает к разговору на темы, связанные с одним из важнейших аспектов нашего существования.«Сон — это единственное и наиболее эффективное действие, которое мы можем предпринять, чтобы каждый день регулировать работу нашего мозга и тела. Это лучшее оружие матушки-природы в противостоянии смерти. К сожалению, реальные доказательства, разъясняющие все опасности, которым подвергаются человек и общество в случае недосыпания, до сих пор не были в полной мере донесены до людей. Это самое вопиющее упущение в сегодняшних разговорах о здоровье. Исправить его как раз и призвана моя книга, и я очень надеюсь, что она превратится для читателя в увлекательное путешествие, полное открытий. Кроме того, книга нацелена на пересмотр оценки сна и изменение пренебрежительного отношения к нему».

Мэттью Уолкер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Так полон или пуст? Почему все мы – неисправимые оптимисты
Так полон или пуст? Почему все мы – неисправимые оптимисты

Как мозг порождает надежду? Каким образом он побуждает нас двигаться вперед? Отличается ли мозг оптимиста от мозга пессимиста? Все мы склонны представлять будущее, в котором нас ждут профессиональный успех, прекрасные отношения с близкими, финансовая стабильность и крепкое здоровье. Один из самых выдающихся нейробиологов современности Тали Шарот раскрывает всю суть нашего стремления переоценивать шансы позитивных событий и недооценивать риск неприятностей.«В этой книге описывается самый большой обман, на который способен человеческий мозг, – склонность к оптимизму. Вы узнаете, когда эта предрасположенность полезна, а когда вредна, и получите доказательства, что умеренно оптимистичные иллюзии могут поддерживать внутреннее благополучие человека. Особое внимание я уделю специальной структуре мозга, которая позволяет необоснованному оптимизму рождаться и влиять на наше восприятие и поведение. Чтобы понять феномен склонности к оптимизму, нам в первую очередь необходимо проследить, как и почему мозг человека создает иллюзии реальности. Нужно, чтобы наконец лопнул огромный мыльный пузырь – представление, что мы видим мир таким, какой он есть». (Тали Шарот)

Тали Шарот

Психология и психотерапия
Зачем мы спим. Новая наука о сне и сновидениях
Зачем мы спим. Новая наука о сне и сновидениях

До недавних пор у науки не было полного представления о механизмах сна, о всем многообразии его благотворного влияния и о том, почему последствия хронического недосыпания пагубны для здоровья. Выдающийся невролог и ученый Мэттью Уолкер обобщает данные последних исследований феномена сна и приглашает к разговору на темы, связанные с одним из важнейших аспектов нашего существования.«Сон – это единственное и наиболее эффективное действие, которое мы можем предпринять, чтобы каждый день регулировать работу нашего мозга и тела. Это лучшее оружие матушки-природы в противостоянии смерти. К сожалению, реальные доказательства, разъясняющие все опасности, которым подвергаются человек и общество в случае недосыпания, до сих пор не были в полной мере донесены до людей. Это самое вопиющее упущение в сегодняшних разговорах о здоровье. Исправить его как раз и призвана моя книга, и я очень надеюсь, что она превратится для читателя в увлекательное путешествие, полное открытий. Кроме того, книга нацелена на пересмотр оценки сна и изменение пренебрежительного отношения к нему». (Мэттью Уолкер)

Мэттью Уолкер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Изобретение науки. Новая история научной революции
Изобретение науки. Новая история научной революции

Книга Дэвида Вуттона – история великой научной революции, результатом которой стало рождение науки в современном смысле этого слова. Новая наука – не просто передовые открытия или методы, это новое понимание того, что такое знание. В XVI веке изменился не только подход к ней – все старые научные термины приобрели иное значение. Теперь мы все говорим на языке науки, сложившемся в эпоху интеллектуальных и культурных реформ, хронологические рамки которой автор определяет очень точно. У новой цивилизации были свои мученики (Джордано Бруно и Галилей), свои герои (Кеплер и Бойль), пропагандисты (Вольтер и Дидро) и скромные ремесленники (Гильберт и Гук). Она дала начало новому рационализму, покончившему с алхимией, астрологией и верой в колдовство. Дэвид Вуттон меняет наше представление о том, как происходили эти знаковые преобразования.«Наука – программа исследований, экспериментальный метод, взаимосвязь чистой науки и новой техники, язык отменяемого знания – появилась в период с 1572 по 1704 г. Последствия этого видны до сих пор – и, по всей вероятности, не исчезнут никогда. Но мы не только используем технологические преимущества науки: современное научное мышление стало важной частью нашей культуры, и теперь нам уже трудно представить мир, в котором люди не говорили о фактах, гипотезах и теориях, в котором знание не было основано на свидетельствах и где у природы не было законов. Научная революция стала почти невидимой просто потому, что она оказалась удивительно успешной». (Дэвид Вуттон)

Дэвид Вуттон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука