Читаем Автобиография Земли. 4,6 миллиарда лет захватывающей истории нашей планеты полностью

Подразделениями геологического времени (от более крупных единиц к более мелким) являются эоны, эры, периоды, эпохи и века. Специалисты по стратиграфии уточняли интервалы шкалы геологического времени, выделяя более мелкие единицы – эпохи и века, – по мере того, как становилось все больше известно о биографии Земли. Шкала времени представлена вертикально – от древнейших веков в нижней части до самых молодых на вершине – в соответствии с принципом суперпозиции (см. главу 1). Разделы внутри шкалы времени связаны с основными геологическими событиями и формируют основу для понимания прошлого и настоящего Земли. Этот рисунок заставляет по-новому посмотреть на продолжительность человеческой жизни и служит напоминанием о том, что люди представляют собой всего лишь одну из многих разнообразных форм жизни в истории нашей планеты. Диаграмма не пропорциональна: докембрий – время до фанерозойского эона – сжат таким образом, чтобы рисунок уместился на одной странице. Кроме того, на рисунке не показаны древние отделы докембрийского суперэона и гадейский эон.

Эти подразделения не случайны. Геологи и специалисты по стратиграфии десятки лет постоянно занимались установлением границ между эонами, эрами, периодами и эпохами. Подразделения шкалы геологического времени должны иметь точные начало и конец, а также достаточно крупные, четкие и отличимые следы физического присутствия в геологической летописи, чтобы их можно было распознать. Для того чтобы формацию учли, она должна иметь особый «тип» (характерный) разреза горной породы или обнажения, со статусом границы и точки глобального стратотипического разреза (GSSP), называемого также «золотым гвоздем». В качестве альтернативы комплекс горных пород может иметь обозначенную временную границу, которая лучше всего характеризует конкретный рубеж геологического времени и определена Международной комиссией по стратиграфии, основанной в 1961 г. Международная комиссия по стратиграфии принимает решение о фактическом местоположении объекта, который служит эталонным образцом реальной стратиграфической границы, с указанием широты и долготы. Этот объект обозначается «золотым гвоздем», и данные о нем публикуются в печати. В 2003 г. Международная комиссия по стратиграфии утвердила нижнюю временную границу туронского века, а в 2013 г. в Колорадо, недалеко от Пуэбло, была обозначена «золотым гвоздем» новая фактическая геологическая граница, которая определяет рубеж внутри верхней эпохи мелового периода мезозойской эры и служит отметкой начала туронского века[201].

Человечество оказало настолько сильное влияние на облик Земли и его изменения, что некоторые геологи и стратиграфы, специалисты по определению подразделений геологического времени в Международной комиссии по стратиграфии, обсуждают, не следует ли официально выделить новую эпоху под названием антропоцен – «эпоха людей». Пауль Крутцен (1933–2021), нидерландский химик, специалист по химии атмосферы и лауреат Нобелевской премии, и Юджин Стормер (1934–2012), профессор биологии Мичиганского университета, в 2000 г. предложили выделить антропоцен в качестве нового подразделения времени[202]. Выделение новой эпохи, если такое решение примут, будет означать окончание голоцена и признание влияния людей. Споры ведутся в основном о том, когда установить ее начало.

Для стратиграфов и геологов выбор начала эпохи антропоцена и окончания эпохи голоцена зависит от геологической летописи. Некоторые осадки и горные породы содержат свидетельства человеческой деятельности. Испытания ядерного оружия – это лишь один пример человеческого воздействия, записи о котором хранятся в пластах и создают геологическую историю. Во время испытаний в атмосферу выбрасывался тритий, который попадал из воздуха в воду и осадки. Осадки со временем превращаются в горные породы (литифицируются) и обозначают начало ядерного века. Другим возможным маркером времени служат первые годы XIX в. – начало промышленной революции и сжигания угля в огромных масштабах по всей Европе. Пластик в окружающей среде может служить еще одним очевидным индикатором начала антропоцена. Несколько лет назад на Гавайях обнаружили скалы, состоящие из скопления пластика, продуктов извержения вулкана, песка и раковин[203]. В 2019 г. Международная комиссия по стратиграфии не решила вопрос о выделении антропоцена в ранг самостоятельного подразделения времени. Тем не менее рабочая группа по антропоцену, входящая в состав подкомиссии по стратиграфии четвертичного периода (одного из подразделений Международной комиссии по стратиграфии), проголосовала за признание этой эпохи и запланировала в 2021 г. представить вопрос об официальном признании антропоцена Международной комиссией по стратиграфии[204].

Перейти на страницу:

Все книги серии Научный интерес

Зачем мы спим
Зачем мы спим

До недавних пор у науки не было полного представления о механизмах сна, о всем многообразии его благотворного влияния и о том, почему последствия хронического недосыпания пагубны для здоровья. Выдающийся невролог и ученый Мэттью Уолкер обобщает данные последних исследований феномена сна и приглашает к разговору на темы, связанные с одним из важнейших аспектов нашего существования.«Сон — это единственное и наиболее эффективное действие, которое мы можем предпринять, чтобы каждый день регулировать работу нашего мозга и тела. Это лучшее оружие матушки-природы в противостоянии смерти. К сожалению, реальные доказательства, разъясняющие все опасности, которым подвергаются человек и общество в случае недосыпания, до сих пор не были в полной мере донесены до людей. Это самое вопиющее упущение в сегодняшних разговорах о здоровье. Исправить его как раз и призвана моя книга, и я очень надеюсь, что она превратится для читателя в увлекательное путешествие, полное открытий. Кроме того, книга нацелена на пересмотр оценки сна и изменение пренебрежительного отношения к нему».

Мэттью Уолкер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Так полон или пуст? Почему все мы – неисправимые оптимисты
Так полон или пуст? Почему все мы – неисправимые оптимисты

Как мозг порождает надежду? Каким образом он побуждает нас двигаться вперед? Отличается ли мозг оптимиста от мозга пессимиста? Все мы склонны представлять будущее, в котором нас ждут профессиональный успех, прекрасные отношения с близкими, финансовая стабильность и крепкое здоровье. Один из самых выдающихся нейробиологов современности Тали Шарот раскрывает всю суть нашего стремления переоценивать шансы позитивных событий и недооценивать риск неприятностей.«В этой книге описывается самый большой обман, на который способен человеческий мозг, – склонность к оптимизму. Вы узнаете, когда эта предрасположенность полезна, а когда вредна, и получите доказательства, что умеренно оптимистичные иллюзии могут поддерживать внутреннее благополучие человека. Особое внимание я уделю специальной структуре мозга, которая позволяет необоснованному оптимизму рождаться и влиять на наше восприятие и поведение. Чтобы понять феномен склонности к оптимизму, нам в первую очередь необходимо проследить, как и почему мозг человека создает иллюзии реальности. Нужно, чтобы наконец лопнул огромный мыльный пузырь – представление, что мы видим мир таким, какой он есть». (Тали Шарот)

Тали Шарот

Психология и психотерапия
Зачем мы спим. Новая наука о сне и сновидениях
Зачем мы спим. Новая наука о сне и сновидениях

До недавних пор у науки не было полного представления о механизмах сна, о всем многообразии его благотворного влияния и о том, почему последствия хронического недосыпания пагубны для здоровья. Выдающийся невролог и ученый Мэттью Уолкер обобщает данные последних исследований феномена сна и приглашает к разговору на темы, связанные с одним из важнейших аспектов нашего существования.«Сон – это единственное и наиболее эффективное действие, которое мы можем предпринять, чтобы каждый день регулировать работу нашего мозга и тела. Это лучшее оружие матушки-природы в противостоянии смерти. К сожалению, реальные доказательства, разъясняющие все опасности, которым подвергаются человек и общество в случае недосыпания, до сих пор не были в полной мере донесены до людей. Это самое вопиющее упущение в сегодняшних разговорах о здоровье. Исправить его как раз и призвана моя книга, и я очень надеюсь, что она превратится для читателя в увлекательное путешествие, полное открытий. Кроме того, книга нацелена на пересмотр оценки сна и изменение пренебрежительного отношения к нему». (Мэттью Уолкер)

Мэттью Уолкер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Изобретение науки. Новая история научной революции
Изобретение науки. Новая история научной революции

Книга Дэвида Вуттона – история великой научной революции, результатом которой стало рождение науки в современном смысле этого слова. Новая наука – не просто передовые открытия или методы, это новое понимание того, что такое знание. В XVI веке изменился не только подход к ней – все старые научные термины приобрели иное значение. Теперь мы все говорим на языке науки, сложившемся в эпоху интеллектуальных и культурных реформ, хронологические рамки которой автор определяет очень точно. У новой цивилизации были свои мученики (Джордано Бруно и Галилей), свои герои (Кеплер и Бойль), пропагандисты (Вольтер и Дидро) и скромные ремесленники (Гильберт и Гук). Она дала начало новому рационализму, покончившему с алхимией, астрологией и верой в колдовство. Дэвид Вуттон меняет наше представление о том, как происходили эти знаковые преобразования.«Наука – программа исследований, экспериментальный метод, взаимосвязь чистой науки и новой техники, язык отменяемого знания – появилась в период с 1572 по 1704 г. Последствия этого видны до сих пор – и, по всей вероятности, не исчезнут никогда. Но мы не только используем технологические преимущества науки: современное научное мышление стало важной частью нашей культуры, и теперь нам уже трудно представить мир, в котором люди не говорили о фактах, гипотезах и теориях, в котором знание не было основано на свидетельствах и где у природы не было законов. Научная революция стала почти невидимой просто потому, что она оказалась удивительно успешной». (Дэвид Вуттон)

Дэвид Вуттон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука