Автобус славы (ЛП)

- Мне нужно сделать прививку от столбняка, - сказал Норман. - И еще одну от бешенства.

Дюк кивнул Лорен.

- Так кто же этот Отец Времен?

- Зови его Пастором.

- Пастор. Эй, Пастор, познакомься с Дюком. - Дюк протянул руку.

Пастор с интересом посмотрел на него сквозь щелочки глаз. Из них сочилась липкая, как сироп, жидкость. Особенно из того, к которому Норман чертовски хорошо приложил палец. Затем старик заговорил.

Сухой, надтреснутый голос. Как будто кто-то потревожил в пустыне кусты.

- Ты хочешь, чтобы я съел их всех? Сейчас?

- Нет, Пастор, - успокаивала его Ники. Она погладила старика по руке, присев рядом с инвалидной коляской.

Старик, казалось, не слышал ее.

- Ты же знаешь, что их надо убить и сварить, прежде чем я их съем. Вот почему я выписал все эти рецепты для тебя.

- Это Пастор? - Спросила Памела недоверчиво. – Ты же сказала, что он мертв!

- Я этого не говорила, - объяснила Лорен. - Я имела в виду, что он больше не главный.

- Ты можешь поджарить яйца этих парней, - говорил Пастор. - Посыпь их свежим перцем, а потом подай на листьях салата.

Дюк сказал Лорен:

- Тебе придется кое-что объяснить. Кто этот старик?

- Как я уже сказала, его зовут Пастор. - Лорен сделала жест, который, казалось, охватывал весь город. - Он заново открыл Питс более сорока лет назад. Он вернул его к жизни.

- Но что это значит - съесть нас?

- Он стар, Дюк. Он начинает путаться.

- Запутался, с чего бы это? - запротестовал Пастор. - У меня аппетит молодого человека. Видишь вон ту девушку? - Он указал морщинистым пальцем на Бутс. - Готов поспорить, что за десять минут я смогу съесть четыре фунта ее плоти и еще останется место для ее языка. - Он чмокнул губами. - Жареного с чесноком.

- Эй... - Бутс была недовольна, что старик обсуждает ее перспективы в области кулинарии. - Никто меня не съест.

Дюк хихикнул.

– Что-то ты не жаловалась, когда старина Норми лакомился твоей дырочкой.

Бутс помрачнела. Ее карие глаза казались еще более мертвыми. В них не было даже искры гнева.

Норману это показалось еще более опасным.

Во время разговора Норман воспользовался возможностью осмотреть комнату. Эта была обставлена. Окна закрывали тяжелые бархатные портьеры. В углу комнаты стояла кровать. Аккуратно заправленная. Ники, как он догадался, занималась уборкой. Здесь также был стол, заводной граммофон. Ящики со старыми книгами.

Поваренные книги, набитые рецептами.

Потом Норман взглянул на человека, который схватил его за руку.

Седые бакенбарды и полоска волос на затылке образовывали волосатый воротник. Верхняя часть головы была лысой и выглядела довольно ужасно с потрескавшейся кожей, прыщами и струпьями, которые напоминали россыпь рисовых хлопьев, прилипших к его голому черепу.

Он был одет в темный пуловер и темные брюки. Старик мог быть прикован к инвалидному креслу по многим причинам, но одна из самых очевидных заключалась в том, что у него была только одна нога.

Свободная штанина его брюк была сложена вдвое, чтобы можно было приколоть подворот к тому месту, где должно было находиться колено. На оставшейся ноге он носил белый носок. Странно, но он был ослепительно белым.

Но ведь он никогда не наступал на него.

- Вы ведь не собираетесь навредить Пастору? - спросила Ники. Она была так взволнована, что Норману захотелось обнять ее.

Утешить ее. Отвлечь от мыслей о том, что происходит здесь и сейчас.

Он вспомнил обещание Дюка. В паху начало болеть.

- За кого ты нас принимаешь? - Дюк, казалось, был слегка шокирован таким намеком. - Конечно, мы не причиним ему вреда.

- Вы уже навредили, - с чувством сказал Пастор. Он вцепился руками в колеса кресла, чтобы повернуть его. - Парень из колледжа пытался выколоть мне глаз большим пальцем.

- Ты кусал меня.

- Я думал, что ты обед.

- Обед?!

- Не волнуйся, - сказал инвалид, наморщив нос. - Все равно мне не нравится мясо с кровью. Я бы отправил тебя обратно.

- У старикана определенно есть пунктик насчет людоедства, - заметил Дюк.

- Он сбит с толку, - сказала Лорен.

- Перестань так говорить, - огрызнулся Пастор. – Мой разум чист. Я ведь помню, как...

- Пастор, замолчи, пожалуйста. - Лорен выглядела смущенной.

- Я помню, как мы все сели за стол. Ты, Шарп, Уэс и Хэнк. Конечно, тебя там не было, Ники. - Он нежно улыбнулся, вспоминая.

- Пожалуйста, ничего не говори, Пастор. Эти люди из другого города.

- И мы все сидели за этим столом на День благодарения, - гордо сказал Пастор. - И... - Он похлопал себя по обрубку ноги. - И вы съели целую четверть меня.

Лорен застонала, понимая, что не может остановить поток слов.

- Ступня, икроножные мышцы, бедро. Мы съели чертовски много. Целый день это томилось в красном вине с травами. - Его лицо озарила улыбка. - Человечина. Попробовав однажды, никогда не забудешь. Пища богов. - Он сделал жест, который можно было бы назвать религиозным. Жреческим. - Мой дар друзьям. Моему народу Питса. Я отдал им частичку себя.

Норман взглянул на Памелу. Она была удивлена. Но было и выражение понимания. Как будто то, что рассказывал им старик, заполняло пробелы в ее знаниях о Ямах.

Бутс сказала: