Автобус

Мисс Харпер легла и зябко поежилась, а в детстве было так приятно забраться в согретую постель. Она лежала в темноте, не смыкая глаз, и мысленно перебирала события последних часов: «Сначала автобус, потом фургон, а теперь вот чернота спальни, и никому не известно, где я и что со мною станется. Есть только чемодан да остатки денег в кошельке; я даже не знаю, где нахожусь. Устала — снотворное, наверно, еще действует, — а то слушалась бы всех подряд так покорно, как же. Ну ничего, утром докажу им, что могу за себя постоять».

Рев музыкального автомата и гогот парней внизу стерлись, растворились в далекой мелодии… это мама поет в гостиной, гости слушают, сидя в жестких креслах, папа аккомпанирует на рояле. Названия не вспомнить, но это мамина любимая песня. «Выйду-ка я на лестницу послушать», — подумала мисс Харпер, но в этот момент в чулане что-то зашуршало. Только он почему-то справа, а не слева. Мисс Харпер хотела слушать маму, но шорох уже перерос в стук, словно деревяшки ударялись друг о друга. «Может, встать и навести порядок, а то не слышно музыки? Но в постели так тепло, уютно, и уже сплю почти…»

Чулан не с той стороны, и что-то в нем продолжает громыхать, ну как тут уснешь? Мисс Харпер спустила ноги на пол и босиком, полусонная — ах да, направо! — засеменила к чулану.

— Что здесь происходит? — громко спросила она и распахнула дверцы.

В полутьме подняла головку деревянная змейка: покачивается, ударяясь о другие игрушки. Мисс Харпер засмеялась.

— Моя змейка, — сказала она вслух. — Моя старая змейка ожила.

В дальнем углу чулана лежал ее игрушечный клоун, весь в пестром и рот до ушей; он вдруг привстал, но тут же плюхнулся назад — тоже ожил. Мисс Харпер глядела как завороженная. У ног ее вновь завозилась змейка, слепо ткнулась в кукольный домик, где тут же зашевелился кукольный народец; следующий удар змейки пришелся по кубикам — они с шумом рассыпались по полу. И тут мисс Харпер заметила на стульчике огромную чудесную куклу с золотыми локонами, в бальном платье из накрахмаленной кисеи. Мисс Харпер радостно протянула к ней руки, кукла распахнула большущие голубые глаза, обрамленные длинными загнутыми ресницами, и встала.

— Красотка Роза, — воскликнула мисс Харпер. — Красотка Роза, это же я!

Кукла посмотрела на нее в упор, улыбаясь нарисованной улыбкой. Нежные алые губки приоткрылись, и она мерзко проквакала:

— Пошла прочь, старуха!

Каждое слово — как пощечина.

— Пошла прочь, старуха, пошла прочь!

Мисс Харпер отшатнулась. Клоун кувыркался, плясал и изрыгал проклятия, безглазая змея злобно кидалась ей в ноги, а кукла повернулась, придерживая край платья, и рот ее открывался снова и снова.

— Пошла прочь, — квакала она. — Прочь, старуха, пошла прочь.

Все ожило в чулане. Маленькая куколка как безумная кидалась на стены, звери грозным маршем шествовали по сходням Ноева ковчега, плюшевый медведь хрипел, будто старый астматик. Шум нарастал, и все они злобно надвигались на нее. Мисс Харпер захлопнула дверцы и налегла на них всем телом. Но деревянная змея все бьет и бьет в дверь, а кукла не умолкает. Мисс Харпер в ужасе закричала и бросилась бежать налево, забыв, что дверь с другой стороны. Уперлась в стену, сжалась в комочек в самом углу. Дверцы чулана медленно раскрылись, и выглянула улыбающаяся кукла.

Мисс Харпер ринулась к двери. Стремглав вылетела в коридор и — вниз по чудесной широкой лестнице.

— Мама! Мамочка! — она вдруг ощутила, что проваливается в темноту, все глубже, ее захватывает черный вихрь, не за, что уцепиться… — Мама!

— Эй, вы, — донесся до нее голос. — Я вам не будильник. Вставайте и выходите.

— Вы еще пожалеете, — не размыкая глаз, но отчетливо произнесла мисс Харпер.

— Проснитесь же, — повторил водитель. — Вам выходить.

— Я напишу на вас жалобу, — сказала мисс Харпер. Так, шляпка, перчатки, сумочка, чемодан — все при ней.

— Я непременно буду жаловаться, — она едва сдерживала слезы.

— У вас досюда билет, — сказал водитель.

Автобус рывком тронулся и уехал, а мисс Харпер со своим чемоданом осталась под проливным дождем у столба с надписью «Шаткая Пристань».