Автограф президента

Эта фраза, по замыслу телекомментатора, должна была внести полную ясность в существо дела, но это, пожалуй, было лишнее: раз обнаружен труп, значит, человек действительно умер, и с этим фактом приходится считаться, независимо от причин его смерти.

Но телекомментатор считал иначе. Видимо, он был очень упорным и настойчивым человеком, благодаря чему и добился такого положения в средствах массовой информации Запада. Чтобы окончательно убедить нас в необратимости случившегося, он сказал:

— Комиссия, проводившая расследование, установила, что смерть Рольфа Хансена наступила в результате самоубийства.

И тут же он начал опровергать заключение компетентной комиссии:

— Но вдова Хансена и адвокат Сол Грюнфельд, которого она наняла, усматривают причину смерти в другом…

Я заметил, как мое начальство пришло в легкое возбуждение. Я тоже с нетерпением стал ждать, что он скажет дальше.

А он, явно обрадованный тем, что ему удалось полностью овладеть аудиторией, продолжал:

— …В частности, вдова Хансена утверждает, что накануне своей смерти ее муж позвонил ей и сказал: «Послушай меня! Найми хорошего адвоката. Подай в суд на Центральное разведывательное управление США. Я умираю! Запомни, я честный человек, я никогда не лгал!»

Я как-то сразу проникся доверием к тому, что сказала вдова Хансена. А проникся я потому, что из всех, кто вместе со мной смотрел передачу, я один лично знал Рольфа и тоже считал его честным человеком, хотя ему неоднократно приходилось лгать мне. Но я не брал это в расчет, потому что он делал это по отношению к своему противнику, исходя из интересов службы, а в подобных случаях ложь не считается преступлением и не портит репутацию честного человека.

Я отвлекся от своих мыслей и вновь прислушался к тому, что говорил телекомментатор:

— …В этой связи вдова Хансена заявила: «Смерть моего мужа — это еще одно звено в цепи тайных убийств, совершенных ЦРУ. Я обвиняю правительство моей страны в заговоре с целью убийства!»

Я по достоинству оценил гражданское мужество вдовы Рольфа, решившей вступить в неравную борьбу с правительством собственной страны. Я даже позавидовал тем богатым возможностям в этом благородном деле, которые предоставила ей западная демократия. Вот только у меня никак не выходила из головы мысль, что эти возможности ей пришлось реализовывать по такому малоприятному поводу, как смерть мужа, к которой, как она утверждала, было причастно ее родное правительство.

Пока я обдумывал намерения вдовы Хансена и оценивал ее шансы в поединке с властями, на экране появился респектабельный пятидесятилетний господин с седой бородкой и венчиком седых волос на крупной голове. В него нацелил свой микрофон сидевший спиной к телекамере молодой человек, по внешнему виду больше похожий на американского морского пехотинца вроде тех, что охраняют свое посольство.

Голос телекомментатора за кадром пояснял, что происходит на экране:

— …Наш корреспондент встретился с адвокатом Солом Грюнфельдом и взял у него интервью…

После этих слов заговорил респектабельный господин с бородкой и венчиком:

— В процессе расследования этого дела мне удалось установить, что Рольф Хансен являлся сотрудником контрразведки, в обязанность которого входила продажа дезинформации русским. Я встретился с рядом ответственных лиц в правительстве и Управлении национальной безопасности, чтобы получить дополнительную информацию по этому делу. В частности, у меня состоялась продолжительная беседа с заместителем начальника управления Эриком Боденом…

Находчивый режиссер снова нажал кнопку на своем пульте и продемонстрировал нам фото моего хорошего знакомого, который обкурился душистым табаком во время нашей незабываемой встречи с Ричардом Палмером. Интересно, чего он там наговорил адвокату?

Сол Грюнфельд не стал нас томить и удовлетворил наше любопытство:

— Боден заявил, что Рольф Хансен был чрезвычайно эффективным и способным агентом-двойником, который в течение многих лет делал вид, что честно сотрудничает с русскими, а на самом деле он сумел вскрыть всю их разведывательную деятельность в нашей стране и выявить более десяти ранее неизвестных нам сотрудников КГБ…

Это было уже слишком! Даже привычные к фантастическим измышлениям на этот счет руководители советской разведки не удержались от возгласов удивления. Они, конечно, понимали, что трудно стать заместителем начальника Управления национальной безопасности, не освоив в совершенстве искусство вешать лапшу на уши доверчивым соотечественникам, но, господин Боден, всему же есть предел!

Но если для моих руководителей такая откровенная ложь со стороны Бодена была в какой-то мере откровением, то лично я всегда относился к нему с антипатией. И не только потому, что он мешал нам вести разведку в его стране или пытался попортить мою безупречную репутацию. Честно говоря, я и раньше интуитивно чувствовал, что он лгун и обманщик.