Автограф президента. Роман-воспоминание

Проводится он так: на расстоянии метров двенадцати одно от другого ставятся четыре препятствия высотой один метр, и все участники по очереди прыгают через них. Сбил препятствие — выбыл из соревнований, прошел все четыре чисто — выходишь в следующий круг. Затем препятствия поднимают на десять сантиметров, и все снова прыгают. Так происходит до тех пор, пока не останется кто-нибудь один, кого и провозглашают победителем. Вот я и остался один, после чего фармацевт, как обладатель лошади, получил солидный денежный приз, а я — кубок авиакомпании «Эр-Франс» и заслуженный авторитет на весь срок моего пребывания в стране.

Идея использовать пробежки, чтобы отрываться от наблюдения, пришла мне позднее, когда я стал готовиться к участию в традиционном национальном кроссе. Это массовое соревнование проводилось ежегодно, и в нем участвовали бегуны всех возрастов, от детского до старческого, в забегах на дистанциях от пятисот метров до двенадцати километров.

В программе этих соревнований был и забег на тысячу метров для «ветеранов», то есть бегунов старше тридцати девяти лет, причем специально проводился забег для иностранных участников, среди которых были дипломаты, сотрудники международных организаций и прочие пришельцы из других миров. Как только мне перевалило за тридцать девять, я на законных основаниях стал участником этих забегов.

Еще когда я не достиг этого переломного возраста и наблюдал за забегом «ветеранов» в качестве зрителя, я пришел к глубокому убеждению, что без особого труда смог бы его выиграть, поскольку у меня еще было достаточно прыти, чтобы после соответствующей подготовки пробежать километр в пределах трех минут. Так и случилось. Со старта я сразу же взял хороший темп и, ошеломив других «ветеранов», быстро оторвался от них метров на сорок, после чего спокойно добежал до финиша, контролируя ситуацию за своей спиной. Время, как я и предполагал, получилось неважное, даже хуже трех минут, но этого было достаточно, чтобы все «ветераны» признали мое безоговорочное превосходство и в последующие два года никто из них не пытался со мной состязаться, заранее уступая мне первое место.

Так я обеспечил себе хорошую легенду для тех, кто вел за мной наблюдение, и мои пробежки ни разу не навели их на мысль проследить, куда я на самом деле бегаю, или хотя бы посчитать, набегаю ли я запланированный километраж, то есть разделить общее время пробежки на среднюю скорость, с которой я пробегаю один километр. Но любителям пива, видимо, было не до подобных расчетов: пиво, как известно, напиток тяжелый и не очень способствующий интенсивной умственной деятельности.

Остается добавить, что такие пробежки были полезны еще и тем, что по этим же самым тропинкам бегали и другие участники забегов «ветеранов», и среди них даже послы дружественных и недружественных государств, не говоря уже о советниках и секретарях посольств и прочих иностранцах всевозможных рангов и должностей. Оказалось, нет ничего лучше для знакомства и последующего развития отношений, как дать любителю профессиональный совет, освященный чемпионским авторитетом, либо пробежаться вместе с ним, а потом посидеть в сауне или постоять под душем. Как я заметил, совместно пролитый на тренировке пот и общение в чем мать родила очень сближали представителей различных социально-экономических систем!

Вообще спортивные занятия открывают перед разведчиком необъятные возможности! Но об этом как-нибудь в следующий раз…

Татьяна взяла у меня сумку и ушла в раздевалку, а я направился в сторону клубного бара. Там всегда собирались те, кто уже закончил тренировку либо, как и я, привез в клуб своих жен или детей, а также просто любители провести время за стаканчиком виски с содовой или пастиса в компании интересных людей и обсудить происходящие в мире события. Вот и сегодня в баре было полно народу, и мне сразу замахали руками несколько моих знакомых, приглашая к своим столикам.

Я подошел к стойке, заказал чашечку кофе и хрустящую булочку, а потом присоединился к одной шумной компании, в которой были мои старые приятели — сотрудник центральной таможни Георг и представитель «Эр-Франс» Анри Лекруа, вручивший мне когда-то кубок за победу в преодолении препятствий. Здесь же сидел и муж той самой Элен, которая уже дважды приглашала нас в гости. Из-за него я, собственно, и присел к этому столу.

— С праздником тебя, Анри! — обратился я к Лекруа после того, как поздоровался с одними и ответил на приветствия других.

Лекруа недоуменно посмотрел на меня и спросил:

— С чем это ты меня поздравляешь, Мишель?

— Ну как же, Анри? Сегодня же годовщина Парижской коммуны! Разве вы уже не отмечаете этот день?

Лекруа стало явно неловко за свою забывчивость, и он смущенно сказал:

— Да, действительно, как это я запамятовал? Спасибо за поздравление, Мишель!