Автограф президента (сборник)

Пока я предавался своим размышлениям, я проехал значительную часть маршрута и приблизился к тому месту, где дорога раздваивалась: одна вела в сторону аэропорта, и ее я изучил до каждой царапины на металлических профилях разделительной полосы, потому что регулярно ездил по ней к рейсам Аэрофлота, другая сворачивала к Олимпик-парку.

На этой развилке те, кто следил за мной, обязательно должны были зафиксировать, что я не обманул их, а действительно еду туда, куда и собирался. На этой развилке всегда торчал патруль дорожной полиции на радиофицированных мотоциклах, он и должен был сообщить о том, что «вольво» DPL-026-148 свернул в сторону Олимпик-парка.

Патруль, как всегда, был на месте. Мне даже показалось, что один из полицейских проводил внимательным взглядом мою машину и что-то сказал своему напарнику. Брал ли кто-нибудь из них микрофон, чтобы доложить по инстанции, я не видел, потому что дорога сворачивала вправо, и я потерял их из поля зрения.

Еще через несколько минут я въехал в район Олимпик-парка. Я хорошо знал этот район, кроме того, у нас был план самого парка, что и позволило заранее определить место, во всех отношениях удобное для интимных бесед. Подбирая будущую стоянку для своей автомашины, я руководствовался также искренним желанием помочь моим коллегам из местной контрразведки создать «зону безопасности», чтобы никто из посторонних не стал случайным свидетелем нашей встречи и не помешал высоким договаривающимся сторонам прийти к обоюдоприемлемому соглашению.

Проезжая сейчас точки, в которых удобнее всего было перекрыть район нашей будущей встречи, я представлял себе, как за моей спиной сотрудники дорожной полиции, привлеченные контрразведкой к этому мероприятию, но никоим образом не посвященные в его суть, перекрывают проезд по дорогам, идущим в направлении автостоянки в южной части Олимпик-парка, на которой я и наметил припарковать свою машину.

Наконец я въехал на стоянку, где, как мы и предполагали, в это время не было ни одной машины, развернулся, встал багажником к окружавшим стоянку зеленым насаждениям и заглушил мотор. Но я не вынул ключ из замка зажигания, а оставил его в промежуточном положении, чтобы не отключать кассетного магнитофона и дослушать до конца прекрасную музыку в исполнении знаменитого саксофониста Макса Грегора. Одновременно это обеспечивало электропитание датчика и таким образом давало контрразведке возможность без лишних хлопот определить мое местонахождение.

Я вышел из машины и огляделся. Вокруг все было спокойно, ничто не нарушало идиллии этого прекрасного уголка живой природы.

Где же мои партнеры по переговорам? Я уже был на месте, а они, похоже, продолжали нежиться в постелях! И это в такой день, когда не кто-нибудь, не какой-то там жалкий проходимец, а полный сил советский разведчик созрел для предательства и был готов отдаться любому, кто предъявит соответствующий мандат, а заодно проявит настойчивость и высокое профессиональное мастерство!

«Ну же, господа, к барьеру!» — хотелось крикнуть мне на весь Олимпик-парк.

Прошла минута, вторая, я уже успел обойти вокруг машины, пнуть поочередно ногой все четыре колеса, а моих партнеров все не было.

Но не могу же я ждать их до бесконечности! Ну, похожу вокруг машины еще пару минут, а затем побегу в лес, и отловить меня там будет сложно. Конечно, они могут ждать моего возвращения, но чтобы пробежать десяток километров, а это была моя обычная норма, мне потребуется минут тридцать пять, и тогда на всю беседу у них останется десять, ну от силы двадцать минут. Маловато, прямо скажем. Да и какой разговор может быть с человеком после того, как он выложился на десятке и весь аж дымится после этого? Нет, или сейчас, или…

Неужели наши расчеты не оправдались и они сегодня не приедут? А может, в их планы вообще не входит меня вербовать? Это мы так считаем, это нам хочется, чтобы они осуществили вербовочный подход, а им, может быть, это совсем ни к чему, у них другая задумка? Какая?!

От одной мысли о том, что все было зря, вся моя подготовка, весь мой настрой, банка сгущенки — все напрасно, что мы ошиблись, мне стало очень скверно. «Идиот, возомнил себя великим стратегом, тоже мне супершпион!» — это только самые лестные слова, которыми я себя наградил.

Прошло уже семь минут, никаких вербовщиков и в помине не было! Я был готов сделать себе харакири — это мелодия, которую выдувал на своем саксофоне Макс Грегор, толкала меня на самоубийство…

12

Хорошая все же машина «мерседес»! Не зря все наши известные режиссеры, знаменитые эстрадные певцы и заправилы теневой экономики стремятся всеми правдами и неправдами заполучить такой автомобиль! Ничего не скажешь, у него действительно масса достоинств. Конечно, главные из них — это надежность, комфорт и престижность, но есть еще одно очень важное качество: плавность и бесшумность хода!