Автохтоны

Он взглянул на часы.

– Да, пожалуй. Прошу прощения.

Телефон шевельнулся в нагрудном кармане, словно затаившийся зверек.

– Вы нас обманули.

– Все знают мой номер, – сказал он сухо, – интересно, откуда? Я вам ни разу не соврал. Я же говорил, я купил эти ноты на развале.

– Вы за это ответите, – зловеще сказали в трубке.

– С удовольствием. Встретимся, кофе попьем. Я в это время обычно хожу в «Синюю бутылку»…

– Я обедаю только в «Зеленом псе».

– Хорошо. Я буду через пять минут. Как вас узнать?

– Я сам вас узнаю, – сурово сказал телефон.

Он обернулся к Валеку:

– В «Синюю бутылку» не надо. Нужно к «Зеленому псу». Знаете, где это?

– Конечно, – Валек кивнул сам себе, – практически рядом. Сейчас подъедем. Вывеску вон там видите? Это он.

– Я так и думал, что рядом. Там хоть кормят?

– Там прилично кормят. Только не заказывайте свиные ребрышки.

– Не буду. Спасибо. Это за Андрыча. Авансом.

– Может, ничего и не получится узнать, – с сомнением сказал Валек. – Фигура темная.

– Ну тогда просто за хлопоты.

Войдя, он понял, почему меломан выбрал именно «Зеленого пса». Тут не было музыки. Никакой. Посетители по углам говорили шепотом.

Сейчас тот, что приглашающе похлопывал рукой по столу, был без этой своей шляпы. Аккуратно расчесанные на пробор волосы плотно прилегали к черепу.

Он отодвинул стул и сел напротив. Наверное, друзья меломана сидят за соседними столиками, для подстраховки.

– Я могу заказать?

– Можете, – сдержанно сказал меломан, – но свиные ребрышки не советую.

– Спасибо, я уже в курсе.

Он пролистал меню и попросил отбивную. И кофе с коньяком.

– Вам придется сказать, где она. – Меломан поднес к глазам вилку и меланхолически рассматривал зубья. – Мы положительно настроены это выяснить.

– Я сказал правду. Можете меня обыскать. Конечно, теоретически я мог ее спрятать где-нибудь в «Пионере».

– Там тоже нету.

– Конечно, вы уже! как я сразу не догадался!

Наверняка кто-то из них выдал себя за электрика. Или инспектора водоканала. Или пожарной охраны. Может, и правда там служит.

– Возможно, вы ее прячете в банковской ячейке. Или у доверенных людей. Мы могли бы выбить у вас признание.

– Запытать меня? Даже не пробуйте. У меня глубокое прикрытие. Весь интерпол встанет на мою защиту.

– Не валяйте дурака, – с отвращением сказал меломан.

Принесли отбивную с огромным количеством сложного гарнира, о котором он не просил, и запотевшую кружку темного пива.

– Я не заказывал пиво.

– Это бонус. Сегодня акция.

Он пожал плечами и осторожно отхлебнул, чтобы пена не перевалилась через край. Пиво было хорошим.

– А в этой папке что? – спросил меломан.

– Биография Костжевского.

Меломан быстро перебирал распечатанные странички.

– Зачем вам Костжевский?

– Ну как же. Вы же должны знать. Если ищете партитуру. Они все там были. Валевская. Костжевский. Корш. Вертиго. Какой-то Фильтикус. Я сильно подозреваю, что тоже псевдоним. Ну, не очень пристойно для подростка петь этого Гитона, родители дома могут и уши надрать. А я как раз занимаюсь группой «Алмазный витязь». Я искусствовед, понимаете? У меня грант канадский.

– А зачем врали, что у вас есть партитура?

– А вам она зачем? Что в ней такого? Что вообще в этой опере такого? Ну да, Валевская пела. Ну да, скандал. Ну, накидали они шпанских мушек.

– Шпанских мушек? Ха-ха-ха! – Сидящий напротив откинул аккуратную голову и аккуратно засмеялся. – Шпанских мушек!!!!

Он краем глаза видел, как сидящий за столиком слева наблюдает за ними в зеркале барной стойки. А сидящий за столиком справа допил свой кофе и теперь подманил официанта, чтобы заказать еще.

– Вы читали биографию Ковача?

Он вдруг обнаружил, что уже успел уполовинить свой бифштекс. От нервов, наверное.

– Читал. Много фигур умолчания. И необоснованных предположений.

– Ковачу действительно удалось записать музыку сфер. Не всю. Фрагмент. Вы, конечно, знаете, что в организме человека есть скрытые структуры, которые можно инициировать.

– Конечно знаю, – сказал он, – кто же этого не знает.

Его собеседник не уловил иронии.

– Ковач полагал, что высшие силы специально оставили для человека эту лазейку, но никто пока что не сумел ею воспользоваться.

– Бессмертие? Сверхмогущество?

Всем им нужно либо бессмертие, либо сверхмогущество. Либо и то и другое сразу.

Меломан обернул к нему бледное лицо со страдальческими глазами.

– Не знаю! – выкрикнул меломан, и два, нет три таких же бледных лица за соседними столиками обернулись к ним. – Я не знаю! Если бы я знал! Что он получил, чем за это заплатил…

Меломан глубоко вздохнул и овладел собой.

– Известно, что при первом исполнении своих опусов на тему «музыки сфер», – меломан говорил, прикрыв бледными веками глаза, словно бы читая по памяти, – Ковач испытал нечто вроде экстаза, с обострением всех чувств, за которым последовал припадок, судя по описанию, эпилептический. Сам он не очень внятно описывает это состояние как «хрустальное». С тех самых пор страдал припадками, которые принимал за откровение.

Меломан открыл глаза.