Автомобиль Иоанна Крестителя

– Да, так вот я расследовал дело, весьма похожее на то, которое описал господин Конан Дойл.

Доктор Коровкин, неприятно задетый невниманием Фрейберга, скрывая обиду, заметил как можно мягче:

– Все преступления похожи друг на друга.

– Мое дело носило конфиденциальный характер, вы понимаете? Но кое-какие детали в прессу просочились, хотя и без указания имен.

– А в твоем, мин херц, деле автомобиль тоже участвовал? – спросил Вирхов.

– Совершенно верно, только на его передней крышке помещалась икона Святителя Николая.

– Это в корне меняет дело, – решил смягчиться доктор Коровкин. – Все убийства, шантажи и грабежи похожи друг на друга. А вот чтобы образами святых украшали автомобили в массовом порядке – навряд ли.

– Вы совершенно правы. – Фрейберг снизошел до доктора и улыбнулся.

– Я еще не читал этой дрянной книжонки, – Вирхов нахмурился, – и не понимаю, что ты хочешь сказать?

– Неужели Конан Дойл тайно приезжал в Петербург? – глаза у Муры горели. – А мы пропустили этот исторический момент!

– Я сказал все. – Фрейберг поднялся, поклонился Муре, обменялся с мужчинами рукопожатиями. – А дальше думайте, Карл Иваныч. В утешение вам скажу, что у меня пока нет никаких объяснений засиму факту.

– Сему, сему факту, – под нос себе пробормотал Вирхов, провожая друга до дверей.

Когда дверь за королем петербургских сыщиков закрылась, озадаченный Вирхов вернулся к своему столу.

– Где, где этот сайкинский шедевр? Нужно срочно его прочитать, будь он проклят. Пустая трата времени, скорее всего, решительно не понимаю, при чем здесь расследование Фрейберга. Но он никогда просто так не приходит! Значит, сидит у него какая-то тайная мыслишка, сидит…

– Позвольте откланяться, дорогой Карл Иваныч, – доктор Коровкин выразительно посмотрел на погруженную в раздумья Муру, – не смеем вас более отрывать от важного дела. Если потребуется моя помощь, всегда готов, да и тетушка с радостью повидала бы вас.

– Да-да, друзья мои, – бормотал потерянно Вирхов, – буду тянуть лямку дальше. А вы берегите себя, езжайте домой. Если город затопит, на Васильевский не переберетесь.

– Последуем вашему совету, – пообещал доктор и добавил сочувственно: – А что касается автомобилей с иконами, то есть простое объяснение: мистер Конан Дойл узнал о деле Фрейберга и перенес сюжет на британскую почву. Вот и превратился Святитель Николай в Иоанна Крестителя.

– Вы так думаете? – Вирхов поднял озадаченный взор на доктора.

Клим Кириллович пожал плечами и обернулся к Марии Николаевне.

Мура встала с дивана, старательно поправила шляпку:

– Удивительно! Никогда не думала, что в Лондоне читают «Санкт-Петербургские ведомости»!

Глава 10

К этому времени Софрон Ильич Бричкин, измочаленный порывами мокрого ветра со снегом и изрядно промочивший ноги, добрался до дома на Жуковской, где квартировало семейство Филипповых.

В парадной он постарался вернуть себе максимально респектабельный вид, стряхнул снег и воду с пальто, шапки, шарфа и только после этого позвонил в дверь.

Открыла ему блеклая, но весьма аккуратная горничная в черном платье и накрахмаленном белоснежном переднике. Ее землистые щеки говорили о подступающем увядании, вокруг маленького рта обозначились складки.

– Барыня дома? – Бричкин постарался сгустить свой хилый баритон.

– Да, – ответила горничная. – Как прикажете доложить?

– Писатель Иван Иваныч Каретин. – Вымышленная фамилия звучала странно, и бывший артиллерист понял, что служанка не слыхивала такого имени, и добавил первое пришедшее на ум для солидности: – Из издательства Сайкина.

– Прошу подождать, – попросила она. – Узнаю, сможет ли барыня вас принять.

Воспользовавшись отсутствием служанки, Бричкин осмотрел замок – тот запирался с обеих сторон, кроме того, имелись щеколда и цепочка.

– Барыня просят вас в гостиную, – вернувшаяся горничная помогла Бричкину снять пальто, дождалась, когда он расстанется с калошами, и проводила гостя в просторную, жарко натопленную комнату, где находилась утренняя посетительница детективного бюро «Господин Икс». Увидев на пороге Бричкина, госпожа Филиппова побледнела.

– Вы… вы… писатель Каретин? – спросила она, слегка заикаясь.

– Так точно, сударыня, зовите меня просто Иван Иваныч.

– Чем обязана?

– Понимаете, сударыня, – Бричкин уселся на указанный стул, поелозил ножкой по ковру и ободряюще подмигнул хозяйке, – я намереваюсь написать биографию вашего замечательного супруга, он так много сделал для науки и для общества. Я уже собрал материалы, беседовал с его знакомыми, проштудировал весь журнал «Научное обозрение». Увы, причины кончины вашего супруга остались для меня непроясненными. Вы понимаете меня?

– Понимаю, – хозяйка опустила голову.

– Художественный образ должен быть полным. Хотелось бы получить дополнительные сведения, уточнить события последнего дня.

– Я сама толком ничего не знаю, – сказала она, – я отдыхала тогда на юге с детьми. Ничего не подозревала. В тот вечер в доме оставались только кухарка и наша горничная, Настасья, они все рассказали полиции. Кухарка уволилась, а Настасья все еще служит у меня.

Бричкин изобразил живейший интерес: