Рейс на Москву уходил без опозданий. Ректор и Елена заняли места в салоне, поуспокоились. Прошло всего три часа после событий на Анхоре, но они уже были недосягаемы.
— Может, зря ты этого Шмеля, Ректор? — тихо спросила Елена.
— Этот «шкаф» всё равно бы раскололся и вывел оперов на нас. Риск, конечно, был. Закрой они выходы из ресторана, и мы бы оказались у них в руках. Не сообразили. Они шли за Шмелём и брали его, о нас они даже не подозревали. А Шмель всех нас видел. Ничего, Кузя и Виталик лягут на дно, до них не доберутся, а мы исчезаем надолго.
— Всё так, но убийство за нами.
— Ты о Шмеле? Я должен был убрать его. Закон прайда. Убрать всякую опасность со своего пути.
Самолёт вырулил на старт, поревел моторами и начал разбег. Ректор сидел у иллюминатора и не отрываясь смотрел на уходящий вниз город.
— Да, натянул я нос Володьке.
— Какому Володьке?
— Салакаеву. Ты же сама сказала, что он вёл дело. Ведь старшим в группе захвата был он. Я узнал его сразу. До чего же мне хотелось влепить ему в затылок пулю! Но тогда бы нам не уйти. Ой, схлестнулись наши дорожки, Вовка! Одному из нас не жить.
— Ты узнал его? — ещё раз переспросила Елена. — Точно он? Говорят, самый крепкий у них. А что, если и он не отстанет? Пойдёт за нами в поиск?
— Закон прайда, девочка. Придётся его ликвидировать.
Самолёт поднялся, город остался позади. Впереди была Москва.
— Адью, Вовочка, — пошутил Ректор, — до скорых встреч в светлом будущем!